Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV. 2000-2016

Куда важнее, однако, вопрос, куда подевалась культурная общность с Европой, на которой так настаивал Путин десятилетием раньше? Ведь между ней и «генным преимуществом», о котором говорит он сейчас, — пропасть. Откуда метаморфоза? Как предводителем Русской идеи оказался человек, который не раз публично над ней издевался? Неужели и впрямь произошло то самое экстраординарное? Пока мы не ответим на этот решающий вопрос, нам не понять, что произошло с путинской Россией после 2011 года. Вот и попытаемся на него ответить.

Отставка Путина

Все началось с «рокировки» 2008-го, хотя этого термина тогда еще не существовало. Знали только, что из уважения к Конституции РФ Путин не пошел на третий срок. Президентом стал Медведев. Несколько странным казалось лишь то, что Путин не возглавил оппозицию новому Президенту, как принято в Европе, а наоборот, был назначен главой его правительства.

Правда, прежде чем уйти в отставку, он заставил экспертное сообщество и элиты долго и мучительно гадать, кого именно изберет он своим преемником. Возникла даже партия «третьего срока Путина», пытавшаяся убедить его не уходить в отставку. Одним словом, приход Медведева был обставлен как некая секретная спецоперация. Знакомый уже нам Бен Джуда (Fragile Empireйе, 2013) уверен, что это был самый блестящий политтехнологический трюк Суркова: на протяжении нескольких месяцев внимание страны было приковано к кремленологии.

Если так, то оказал он Путину поистине медвежью услугу. Неспроста четыре года спустя Суркову пришлось отказаться от поста главного идеолога «управляемой демократии», заметив на прощание: «Я оказался слишком одиозен для прекрасного нового мира».

Бен Джуда

Надо думать, не ожидал, что Медведев начнет свое президентство так лихо, словно и впрямь поверил в свою судьбу. Его знаменитая фраза «свобода лучше, чем несвобода», громкая статья «Россия, вперед!» и язвительное замечание «тот, кто думает, что может находиться у власти бесконечно, представляет опасность для общества» — не только произвели сенсацию. Они раскололи элиты.

Оказалось вдруг, что «путинский консенсус» — миф. Часть элитных мыслителей (Юргенс, Гонтмахер, Гуриев, Павловский) собралась вокруг нового Института современного развития (ИНСОРа), открывшегося с большой помпой под покровительством Медведева. И в подтексте их опусов отчетливо прочитывалось, что путинская «стабильность» на самом деле.

Стагнация

Между многими другими вещами, на которые ИНСОР открыл глаза обществу, обнаружилось, что на самом деле Путин превратил «вставшую с колен» и претендующую на статус мировой державы Россию в страну третьего мира. В частности, к 2010 году ее конкурентоспособность, согласно международным индикаторам, была на уровне Шри-Ланки, защищенность в ней собственности — на уровне Кении и надежность полиции — на уровне Мавритании. О папуасской коррупции мы уже говорили.

«Несистемная» оппозиция заметила это, конечно, раньше. Уже в 2004-м Борис Немцов заговорил об опасности диктатуры, а Гарри Каспаров пошел в политику. Но, отрезанная от телевидения, эта оппозиция не могла донести свой месседж до среднего класса. Понадобился ИНСОР, чтобы сделать его достоянием общества.

В переводе на понятный массам язык он означал, что за взятку в России можно выйти сухим из воды за любое нарушение закона (или за то, что власть, начиная с дорожной полиции, сочтет нарушением). Журнал «Большой город» опубликовал общепринятый ценник. Нарушение правил уличного движения обходилось водителю в рублевый эквивалент 30 долларов (приветствовалась, разумеется, оплата валютой). Хранение наркотиков — в 340 долларов, уклонение от службы в армии — в 680, желательное решение в Арбитражном суде — в 20 тысяч. Даже Министерство внутренних дел признало, что средняя цена взятки взвилась с эквивалента 292 долларам в 2008 году до 7670 в 2011-м (то есть уже при Медведеве). Но все это, как ни странно, шло в политическую копилку именно Медведева. И подняла голову партия его «второго срока».

Даже предложение продлить президентский срок с четырех до шести лет толковалось в его пользу. Ну как же, говорили, задачи-то поставлены грандиозные. Разве управишься за какие-то восемь лет с реформой «четырех И» (Институтов, Инфраструктуры. Инвестиций, Инноваций)? Ведь авгиевы конюшни придется расчищать. Нет, не узнаем мы, на что способен Медведев без второго — шестилетнего — срока его полномочий. Старался ИНСОР. А когда Медведев созвал правозащитников и либеральных политиков в свой Президентский совет, согласилась с этим и интеллигенция. Все прощали Медведеву за бравые жесты, за риторику, за обещания. А главным образом за то, что он — не Путин. Так выглядел тот «прекрасный новый мир» в ожидании новой Великой реформы, для которого Сурков счел себя одиозным.

«Рокировка»