Русская история: мифы и факты

Сибирские старожилы, при всем своеобразии, ощущали себя русскими. Русское этническое поле в Сибири было даже сильнее, чем в России, и иностранцы, попадавшие в Сибирь как служилые люди и ссыльные, становились русскими сибиряками. Российские власти в XVII — XVIII вв. предпочитали направлять военнопленных в Сибирь, где они несли воинскую службу. Особенно много было литвы — белорусов и поляков, но также немцев, украинцев, литовцев: к концу XVII в. в Сибири из 10 тысяч служилых людей 3170 человек было «литовского списка». Ценились специалисты немцы, им платили больше, чем русским. В 1607 г. в Сибирь было направлено 52 немца; в 1661 г. в Тобольск прибыло несколько десятков офицеров немцев. Иностранцы обычно принимали православие, брали русские имена и отчества, а нередко и фамилии. В «росписи разобранным иноземцам», составленной в Тобольске в 1636 г. «служилым иноземцем Ивашкой Грабинским», встречаются такие сочетания: «немчин Федка Константинов, литва и поляки сотник Гришка Медоварцев, Яков (что был Хриштоп) Лантухов».

Служилые иноземцы участвовали в покорении Сибири. Якутский воевода Дмитрий Францбеков (Фаренсбах) на свой счет снарядил отряд Ерофея Хабарова, покорившего амурскую Даурию. Казачий голова Афанасий Бейтон (фон Бейтон) героически оборонял Албазин. Заслуживают памяти украинцы Многогрешные — Демьян, гетман Левобережной Украины, сосланный в 1672 г. по навету казацкой старшины, и его брат Василий, черниговский полковник, пострадавший вместе с братом. Демьян отразил набеги монгол в Забайкалье в 1687 г., усмирял мятежных бурятов и участвовал в подготовке Нерчинском договора с Китаем. Василий руководил обороной Красноярска, осажденного кыргызами (1679), и в 1692 г. разгромил кыргызов Тубинского княжества. Многогрешные породнились с Бейтонами. Дочь Демьяна Елена стала женой Ивана, сына Афанасия Бейтона. Бейтоны и Многогрешновы (Многогрешные) и сегодня живут в Сибири. Так складывалась сибирская порода русских, вобравшая в себя вольнолюбивых поморов и казаков, коренных сибирцев, и пассионарных европейцев, нашедших в Сибири Родину.

8.9. О присоединении Сибири в литературе и искусстве

 XVII — XVIII вв. К числу первых художественных произведений о взятии Сибирского царства следует отнести летописи, особенно «Строгановскую» и «Ремезовскую». Летопись Ремезова содержит рисунки о походе Ермака, выполненные под влиянием древнерусских миниатюр. Несмотря на условность, рисунки подкупают динамизмом и бытовыми подробностями. Многие посвящены Ермаку: его детству — «Ермак храбрости и стрельбе учитца в цель», «Ермак боретца», участию в походе, гибели и судьбе тела — «Татарин Якыш, Бегишев внук, вытаскивает из реки тело Ермака», «Мурза Кайдаул снимает с Ермака царские панцири», «Татары вонзают стрелы в мёртвое тело Ермака», «Татары справляют поминки по Ермаку».

Повесть подьячего Посольского приказа Никифора Венюкова о взятии Сибирского царства включена в «Описание Новые земли Сибирского государства» (1686). Повесть, написанная простым, но литературным языком, содержит заимствования из народных сказаний и летописей. В согласии со «Строгановской летописью» в ней говорится о «мужике Строганове», помогавшем Ермаку. Рассказывается о золоченых стрелах, разосланных Кучумом для сбора воинов; о двух пушках, которые по казакам «стрельбы не дали», за что были свергнуты с «высокие горы вниз в реку Иртыш». О легендарной силе Ермака, перескочившего три струга «мочию своею», но упавшего в великую реку Иртыш, в яр, в глубокое место. О Кучуме, велевшем сетями, баграми и «всякими снастми» искать тело Ермака: «А как сыщется, велю тело его вора атамана Ермака в части изрезать, и сам мясо его с родителями своими стану ясти, такова разорителя своего царства».

Писанные маслом поясные портреты Ермака созданы в первой четверти XVIII в. Они очень сходны и явно списаны с одного портрета середины XVII в. Портреты эти связаны с традицией парсуны (от слова «персона»), так тогда называли светские, отличные от иконописи, портреты. В них условные черты сочетались с портретом. Портретный Ермак отличается от описания из «Истории Сибирской». Там Ермак благороден, сановит, мускулист, «плоек» (без брюха), с плоским приятным лицом, а на портретах он сутуловат, бесформен, с лицом левантийца. Его легко представить в лавке и с трудом на струге. Но сколь сильна народная любовь, — и такой Ермак был любезен сибирякам. Его изображения висели в каждой сибирской избе. Особняком стоит портрет первой половины XVIII в. из Серпуховского музея. Портрет отличается качеством исполнения. Здесь Ермак благороден, но похож не на казака, а на испанского конкистадора. Этот портрет связывают с творчеством И.Н. Никитина, любимого художника Петра I, в период его сибирской ссылки.