Русская Калифорния. С Югом против Севера

Томский губернатор Сергей Владимирович Морозов, из «молодой волны» сорока лет от роду, командовал в области, пардон, губернии уже как два года и характеризовался самыми разными людьми как честный и энергичный, пусть с неба звёзд и не хватающий чиновник. Хотя, стратегов на таких постах держать, смысла нет. Всё равно более чем на три года планировать редкие губернаторы могут.

Морозова я лично назначал, лично инструктировал и по первым впечатлениям, задачу свою он выполнил неплохо. Дело даже не в идеально чистых улицах и ликующих обывателях, чувствовалось, что народ здешний (хотя и гостей кабы не половина от коренных томичей на улицах) жизнью доволен. Вели себя сибиряки с достоинством, степенно, не толкаясь, подходили к «халявским» бочкам с квасом и пивом, чинно брали пирожок или там кусок вяленого\копчёного мяса и вели неспешные беседы о том, как обустроить Сибирь и Россию. Я даже вспомнил дни 400-летия Томска, где побывал, аккредитовавшись от «Красноярской газеты» и начал в уме высчитывать ближайшую «круглую» дату, дабы приехать в любимый город на праздничные мероприятия. Выходило не скоро, только в 1874 году. Зато полностью по железной дороге можно проехать. За восемь то годочков до Томска чугунку обязательно достроят. И мосты непременно построят! После протокольных мероприятий, отправив наследника с Пироговым в универ, супругу в местное благотворительное общество, засел с губернатором за дюжиной прекраснейшего местного пиво.

— Сергей Владимирович, дорогой, скажи прямо, что у вас за конфликт неразрешимый с Николай Иванычем? Только честно.

— Как я могу врать вам, ваше величество? — Морозов так искренне изумился, что стало ясно, не прогадал я с томским губернатором.

Из ответов чиновника выяснилось, что власть, держа в уме приезд наследника престола на обучение, взялась строить особняк, приличествующий статусу цесаревича. За счёт губернского правления, естественно и на пожертвования «лучших людей». В то же время на территории Университета Пирогов начал возводить ещё более роскошный особняк как резиденцию студента Романова. Собирая на сие благое дело денежку с тех же городских меценатов. Благотворители поёживались, но давали и туда и туда. В итоге оба здания выстроены, меблированы и ждут Александра Константиновича.

Да, задачка.

— Вот что, Сергей Владимирович, в «чиновный» домишко пока заселюсь я, как император, главное лицо в России. А наследник пока в «студенческом» поживёт. Ну а как мы с государыней поедем обратно в Петербург, так тогда цесаревич обязан переехать в дом, отстроенный губернским правлением. С одной стороны Александр — студент, да. Но в то же время он великий князь, верховный атаман российского казачества и как человек служивый, обязан проживать в «чиновной» резиденции.

По тому как просиял Морозов, я понял — приобрёл наивернейшего слугу и сторонника. Когда все предадут — Морозов предан останется. Похоже, наипринципиальнейшая у них с Пироговым заруба приключилась, никак не могли решить кто главный медведь в берлоге. А в берлоге то медведь один и потому он главный.

С ходу решил ещё одну проблему — запустил на праздничные мероприятия Томский пехотный полк. Как полк то было одно название, полный батальон расквартирован в Томске, три отдельные роты «рассыпаны» по золотым приискам. Но всё же полк — престижа губернского ради и в ознаменование заслуг томичей, изрядные суммы жертвовавших и даже военный пароход ТОМСК, «матку» геройских минных катеров, Отечеству подаривших.

— Господин губернатор, так решим, раз Александр Константинович здесь проведет ближайшие пять лет, коль даст Бог, ничего не случится со мной, чтоб цесаревич спешно летел в Петербург (при этих словах Морозов мелко и часто закрестился) так и быть ему шефом Томского пехотного полка. Завтра же Указ подпишу!

Расчувствовавшийся губернатор как-то враз, за минуту окривел и окосел, понёс верноподданеческую околесицу, бухался на колени и пытался облобызать царственную длань. Когда Морозова увели проветриться, я расспросил полковника Петрова, заместителя департамента охраны правящей фамилии, за месяц прибывшего в Томск, что приключилось с чиновником. Оказалось, губернатор перед исторической встречей взбадривал себя коньяком из фляжки, опустошив которую начал прикладываться к загодя припасённой адъютантом бутылке. А вообще Морозов трезвенник и семьянин, кутежей и блядей за ним не отмечено. Ну и славно. Перенервничал человек, бывает.