Русская сказка. Избранные мастера

Поворачивает дружина назад. Больше нечего дорогу продолжать. Приезжают и сказывают подводному царю: «Нету, мы никого не догнали и никого не стречали». — «А што вы там видали?» — «Мы видали дремучий лес». — «А еще што?» — «Еще ребиновый куст и на нем такая рясная была ягода». — «Болваны вы такие... вот они это и были: он кустом, а она ягодой. Брать нужно секиры было, и везти его суда — куст! Ступай живо назад и везите их суда!»

Повернула дружина назад. А они уж на ковре летели. «Эх, братец, нужно нам на землю спускаться, не гонют ли за нами погоню».

Прижалась она ухом к земле и слышит — вторая погоня. Махнула платочком, вырос дремучий лес. Потом сделала его старым стариком, а сама овечкой: сделала много трупов, будто зверем овцы растерзаны. Пастух ходит за овечкой. Доезжает погоня до старика и спрашивает его: «Не видал ли ты молодого кавалера и красавицу девицу?» — «Тридцать лет я живу, ни один человек тут не прохаживал, ни одна птица не пролетывала, а не то, што молодых людей. Хозяин у меня приезжает в три года раз; все стадо погубил у меня зверь, чем буду отвечать»... Ну, больше следов нет, следы кончились

... (ишь, летели на ковре, а следы ищут; следы есть, а тут оне спустились, и следы кончились). Поехала назад дружина.

Когда те обратилися, оне опять на ковер становилися передней путь продолжать, и долетают опять до этого дупла, в котором ночевал Заклятый Иван. Тогда Иван и говорит Марье-Царевне: «сестрица, надо нам остановиться тут, тут есть такая жительство и живет старичок, который направил меня к озеру, и здесь нас не найдет, наверно, подводный царь. Она была согласна, приказала ковру-самолету опуститься на землю. Подходют к веревочной лестнице, перво он ее спустил туды, потом и сам спустился.

Подводный царь, конешно, покорялса этому старику и когда ему путь был принадлежный, дак он облетал его, никогда не тревожил. Когда оне туда влезли, старец их впустил. Попросили его пока погоня пройдет. Он согласился. «А этот злодей, он до меня не коснется суда, ему нет до меня дела. Вы пока тут у меня пробудете».

Только оне успели укрыться в этой землянке, и вдруг погоня, с самим подводным царем дружина накатила. А по счастью того, как перелез Иван Заклятый, лестницу за собой убрал. И они ничего тут не поняли, воротились назад, следы потеряли. Пробыли они сутки трое тут в тишине и спокойствии и ничего тут плохого им не было. «Ну, поезжайте, теперь злодей вас не достанет, вы отбились от его рук!»

Стали оне опять на ковер и поднялися под облака. И вот оне прилетают, конешно, домой и опустились прямо в ограду этого мужика. А родители тут горевали, несчастные. Увидали оне и удивились: што такое или призрак видимый какой, или што? Они видют и не могут его понять, што это за молодой кавалер. А он: «здравствуй, дорогой папаша! Вот мы и свидались!... Я вырвался из этого проклятого ига, от подводного царя». Ну, тут начались вопли и радость — картина неописанная.

Марья-Царевна говорит: «Ну мы теперь сделаем брак, пышную свадьбу, а потом уж будем жить по-новому да по-хорошему». Значит, тут подпили, вся деревня собралась, деревня большая, всю избу заполнили и на улице стоят, — што вот приехал Иван-Заклятый, был продан дьяволу и вернулся, да еще с такой царевной-красотой, што нельзя ни в сказке рассказать, ни пером ее описать такую красоту. Побеседовали гости и потом по домам разошлись.

Это уж было, как почти глухая полночь, и оне укладывались тоже сами на спокой (хозяевы укладывались тоже на спокой — нужно так). Только отец и мать Ивану-крестьянскому сыну не давали спокою, все его расспрашивали, как он жил, как вырывался от етого дьявола. — Он, конешно, пообсказал, а потом говорит: «Отец, я теперь на спокойствии и хочу отдохнуть, а потом на свободе всё вам обскажу».

Ну те отступились и не стали его больше вынуждать. Когда все замолкло, Марья-Царевна, конешно, вышла на улицу на крыльцо и перебросила с руки на руку кольцо и приказала, штоб нынюшнюю ночь изменился этот дом и сделался дворцом: так, штоб он был в десять сажень и так, штоб на потолке была вода, и там рыбы ходили, штоб дворец был хрустальный.

Спали оне, конешно, долго утром, часов до десяти. Никто не заботился, только одна Марь-Царевна позаботилась, встала раньше всех. Наконец-то пробуждаются наперво Иван-Заклятый вскочил, спал он на койке, — на кровате, смотрит, што такая, тут была изба, а тут подходит к ему огромная рыба, разинула пасть, а он скоре опять на кровать забрался, а она под кровать прошла и ушла; а там идет другая... и в стенах тоже рыбки бегают... Што такое, удивлялся, што вот за ночь все замерзло, образовался лед и рыба ходит подо льдом.

Сделалася саматоха

, узнали люди, — сбежалися смотреть дворец. Им Марья-Царевна устроила угощение — приготовила разны напитки и нае́дки...

Наугощала она гостей и стали репетицию к свадьбе (делать). Тут появились кареты, лошади и всяки... и откуда што берется. Стали, конешно, собираться к венцу, стали свадьбу играть и посказать и пировать, гулять.