Русская сказка. Избранные мастера

Пригнал домой скотинку. «Принимай, бабушка, нетёлки, а денюжки подай». Ен денюшки от ней получил, а старушка стала пасти звать на другой день. «Поди, я денег дам много тебе, дам рублей тридцать на этот день, а если не пригонишь, от тебя сорок» (ряду делает). Тут начала она нетёлок бить ломать, чтобы ёны пастуху в руки не шли, чтобы шли дальше. Угнал пастух на долину, чтобы здесь сохранить свою скотину. Ены ушли во болотища топущие, где добры люди не ходят; однако пастух головой пошатал, сам не знает, как найти скотину. Выдумал он сам про себя; есть у меня медвежьей шерсти клочек в кормане. Вынял ён шерсть из корману и взял из руки на руку перекладывать: сказал мне медведь, что шерсть мою в ручки возьми, да меня вспомяни, да и я буду у тебя. Ну медведь бежит, нетёлок к нему гонит. Тут сказал медведь: «Полно, пастух, тебе горевать, пойдем в наше царство воевать». — «Мни нельзя, говорит, итти, надо коров к старухе согнать, а надо деньги получить».

Ну пригнал ён коровушек к старушке домой. «Давай, старуха, деньги мои, зажилые мои, коровушки дома твои». Старушка деньги отдавала, вперед его нанимала на третий день. Еще денег дороже ему давала, ёна ёму давала пятьдесят рублей, а от нёго шестьдесят (она все выше себе берет, а ниже ёму дает). И, господи, стала доче́рей (этих нетёлок, это ее дочери) бить и говорить: «Так бежите в синёе море, и ён как выгонит вас на луг, так вы падите в синёё морё». И ён пастух выстал по утру и согнал скотину на долину; тут нетёлки розбежались, пали в синёе море. Стал пастух думать, годать, как их с воды достать. Пришел на берег на морской, лежит щука во весь берег; смолится щука пастуху: «Ах, милый Иван Попович, спусти меня к воду, так я сгону твоих нетелей прочь». — «Погоди, щука, я доставлю и тебя к воду».

Хватил шерсти в пясь к себе (взял из кормана шерсть лев зверя и медведя) и взял перо черного ворона. «Вы говорили мне, что я как буду у беды, так вы будете у меня, так выручите от беды меня». Черный ворон налетает в море, падает, этих нетелей доставал. Лёв зверь набегает, и медведь скачет к пастуху в помощь. Росплачется Иван: «Ах же милы зятева́ мои, не оставьте горевать меня, спустите эту щуку в синёё морё» (щуку пехнуть надо в синёё море, за тым что нетёлей оттуда выгонит). Лев зверь кинул лапу на щуку, а медведь и дви (у лёва видно силы более), спёхнули щуку в море; в море щука стрепехталась

, а нетели с моря в гору побежали, а пастуху то и надо: ворон хватил быка за верхо́вища, так и тащит с воды. Говорит ворон: «Гони Иван скотину домой, не бери больше себе пасти».

Пригнал пастух скотину к старушке. «Давай, старушка, мне-ка денюжки», а у этого у быка глаза выклеваны, а у девушок косы повырвана. Сдогодалася старушка: не надо бы этакого вора пастуха, извел ён скотинку мою: у быка глаза повыкопаны, у дочушек косы повырваные. «Не говори, не говори, старуха, денюжки подай, вот что». Иван Попович говорить буде: «Я тебе нещастную сделаю, если денег не подашь, звери тебя росторзают, ворон глаза выкопает». — «Ах, ах, погоди, молодчик, я денег сподоблю». Сходила в амбарушку, отчитала ему денюшки. «Поди, Ванюшка, дурак поповский сын, больше ко мне вечно не ходи». Лёв-зверь берегёт и медведь и черный ворон, берёгут ёго все тройкой. Вышел Ванюшко от старушки с избушки, спомнил лютых зверей своих: «Где мои милые звери?» И звери стоят у нёго колен. Лев зверь хватил Иванушка за плечка, посадил себе на спинку и увез к своё царство его.

СКАЗКИ Н. О. ВИНОКУРОВОЙ

Н. О. ВИНОКУРОВА

ВИНОКУРОВА, Наталья Осиповна — крестьянка с. Челпанова (Верхоленского района, ок. 200 км. от Иркутска, по старому Куленгинскому тракту). Как уже подробно сказано во вступительной статье, она является самым ярким и сильным представителем реально-психологического направления в русской сказке. Но этот художественный реализм имеет у нее еще некоторую специфическую окраску. Ее сказки входят целиком в обще-крестьянскую линию, но кроме того, это — сказки крестьянки

, т. е. женские сказки, сказки бедной крестьянки и, вдобавок, бедной сибирской крестьянки. Эти три момента придают особый тон и направление всей ее сказке.

Женское начало выразилось прежде всего в характере ее репертуара. У ней заметно преобладают женские сюжеты: «верная жена», «мудрая жена», «купеческая дочь и разбойники», «купеческая дочь и кучер», «неверная сестра», «министрова жена» и др. Любимая ее сказка — по ее собственному признанию — сказка о верной жене, но с особенной симпатией и нежностью воспроизводит она образ матери. Правда, у нее встречаются и сюжеты «неверной матери» («Утка с золотыми яйцами», «Звериное молоко»), но в их трактовку она вносит свои специфически-личные черты. В частности, в ее сказках отсутствует момент наказания матери; суровое же наказание неверной жены или неверной сестры — встречается.