Русская жена английского джентльмена

…Неуследима молодость, неуследима,в клубах параболлического дыма,и осторого, как перец, перегара,и быстрого, и легкого загара…И вспоминать (не соглашайся!) больно.Ты написал мне налету из Кельна.Неужто дни еще не сочтенылюбителей совместной старины?«Сопляжники» из довоенной Гагры,куда волной взрывной вас отнесло?Другие – потребители виагры —перехватили в лодке их весло.

Куда плывем в бесцветной этой хмари?Ты был, передавали мне, у Варипроездом в фестивальный Эдинбург.Простой небезызвестный драматург —уж если не Шекспир, то явно – Чехов…Язвительность моя уже не та:от смеха умирать или от чиха —актрисе бывшей спишутся счета.Подштопанная кукла и банкирша —теперь сыграть могла бы только Фирса!Ты помнишь Павла? Был такой юнец —сидел на осветительных приборах.

Он страстью измотал меня вконец.Хранил сухим в пороховницах порох.Но оказалось, выкован из стали:банкиром стал. Теперь так звезды стали.Он из другого теста: деньги, риск…Но вот прилип ко мне, как банный лист.Я не могу (поверь!), хоть нету спасу,вернуть любовь ему, как деньги в кассу.Теперь мой путь определен, и тяжекв контексте косметических подтяжек.Я представляю, чтоб сейчас изрек ты…Ну да, он финансирует проекты

мои: в Москве шумнула антреприза —классическая (ставила сама!).Все вспомнили, какая я актриса,а я стяжала горе – от ума…Ты пишешь мне, а значит жив, не так ли?(Ужасна смерть великого Петра).Варвара? Ставит радиоспектакли?А прежде – ни ногою со дворав какой-то там английской глухомани.Как можно жить от Родины вдали?!Такую нам судьбу накуковали:любовь не обменяешь на рубли.

Она любима, тут не надо слов.Пригож ее ученый богослов?Сестринство наше прежнее и братство,и свыше неусыпная опека…Как может Вестминстерское аббатствоне повидать такого человека?![1]Я к ней на Рождество лечу, Алеша!Будь счастлив и здоров.(В Москве уже пороша…)

Письмо Аглаи Павлу

(из Кента в Майями)