«Русские идут!»

Ситуация накалилась до такой степени, что министр испросил срочной аудиенции, на которой сообщил императору, что Империя стоит на грани войны, однако Александр Александрович, выслушав, ответил предельно коротко, – знаменитым «Хотя бы и так…», – повелев передать свое мнение послу «в

точности, без всякой дипломатии». А когда крайней встревоженный Гирс исполнил указание, выяснилось, что в запасе у посла имеется еще одна нота, где в учтивейших выражениях сообщалось, что правительство Ее Величества, «уважая и учитывая интересы Российской Империи

», готово заключить «взаимоустраивающее» соглашение о разграничении южных границ. Каковое и было подписано 10 сентября 1885 года. Практически все, за малым исключением, спорные районы, согласно договору, остались за Россией, со своей стороны, давшей согласие считать Афганистан «зоной интересов» Великобритании. То есть признать факт, который Петербург, собственно, не оспаривал и раньше. Еще через несколько месяцев в Ташкент прибыло посольство из Кабула. Эмир Абдуррахман, выражая «искренние чувства к России и уверенность в понимании истинных мотивов его действий», просил наградить всех участников похода Комарова специально учрежденной афганской медалью «Львиное сердце. Защитникам крепости Кушка. 1885 год», а самого Александра Виссарионовича – старинной саблей из сокровищницы эмиров, по преданию, принадлежавшей некогда самому Тамерлану. Награды были с благодарностью приняты и вручены по назначению, после чего отношения между сопредельными государствами стали безоблачными на век вперед. Даже когда в 1892-м, исполняя приказ командования, русские войска под началом полковника Ионова двинулись в горные районы Памира, на которые эмир тоже имел виды, спорные территории по приказу Абдуррахмана были очищены. Более того, отряды афганцев оказали отряду Ионова помощь в изгнании китайцев, войска которых тоже успели просочиться в высокогорье. Что любопытно, именно в этих экспедициях впервые не упустили случай проявить себя молодые капитаны Лавр Корнилов и Николай Юденич, – но это уже ни к Кушке, ни к Большой Игре никакого отношения не имеет.

Глава XLIV. ПРИНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ (1)

Следует отметить, что до сих пор речь шла о народах, к которым Россия, – от Волги до Чукотки, – пришла, но не о тех, кто сам пришел к России. А были ведь и такие. Но чтобы понять, как и почему это случалось, придется уйти во времена давние и страны дальние…

Без Чингиза

Восстание «Красных повязок» и воцарение в Поднебесной династии Мин положило конец истории Дома Юань, но не монголов. Монголы ушли в свои степи, однако остались очень серьезной силой, – вот только теперь сила эта была разделена сама в себе: три исторических региона, и в каждом – множество улусов, как до Чингиса. Халха (Восток) – четыре осколка, Юг – более сорока, Ойратия (Запад) – семь, но только в Ойратии сохранялось некоторое подобие единства. Хана не было, – ему неоткуда было взяться, ибо Чингизидов в Ойратии не водилось, – а делился народ на «тумены» (десять тысяч воинов с семьями) во главе с тайшами («тайчи» – царевич или, по-европейски, герцог) и «минганы» (тысячи), управляемые нойонами (князьями). Причем если в Халхе и на Юге каждый был сам за себя, то семь ойратских племен раз в год собирались на чуулган (съезд представителей), решения которых были обязательны для всех, а нарушение их каралось, и выбирали «даргу» (формального главу конфедерации). Это вносило некоторый порядок, а значит, способствовало процветанию. Кроме того, кочевья ойратов были удалены от границ Чжунго и китайцы не особо вмешивались в тамошние дела, зато напрямую граничили со Средней Азией, и ойраты бойко стригли купоны с транзитной торговли.