Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)

Отправляя копию «берлинского трактата» 13 июля из Берлина на имя главного государственного секретаря Ее Величества, лорд Солсбери приложил к ней особую депешу, в которой весьма откровенно и не без самодовольства по поводу XXII статьи Сан-Стефанского договора писал следующее: «Специальное покровительство, выговоренное для духовных лиц русской религии (?) и для русских монастырей на Афонской Горе, и предоставленное русскому правительству право участвовать в выработке учреждений для остальных частей Европейской Турции встретили возражения правительства Ее Величества, так как этим усиливалось могущество Русской Империи в тех странах и на тех берегах, где преобладает греческое население. Эти исключительные постановления были совершенно откинуты

»[231]

.

Таким образом, на Берлинском конгрессе все надежды русских иноков на Афоне вообще и русских скитян в частности рухнули безвозвратно; сладкие мечты стать в ряд двадцати остальных самостоятельных святогорских монастырей и навсегда освободиться от той тяжелой и капризной зависимости от монастырей иной национальности разлетелись, как дым по ветру, и русские афонские иноки были возвращены, так сказать, в первобытное состояние, в каком находились они до войны. «Исключительные постановления» Сан-Стефанского договора, созданные благодетелем и покровителем русских иноков на Афоне Н. П. Игнатьевым, «были совершенно откинуты», благодаря настойчивости английских дипломатов на берлинском конгрессе, а посему страдания и положительные материальные убытки, понесенные нашими соотечественниками – афонскими иноками за время войны, остались совершенно без всякого вознаграждения. В выигрыше оказались ничего не потерявшие монахи других вероисповеданий, живущие или временно пребывающие в пределах Османской империи. Нет надобности иметь широкое воображение, чтобы представить себе, как велико было бы значение русских на Афоне, если бы XXII статья Сан-Стефанского договора получила санкцию на Берлинском конгрессе и в карейском афонском протате восседали бы теперь три русских антипросопа, когда и ныне, при одном (от русского Пантелеимоновского монастыря) опытном и деловом антипросопе, умеющем находить союзников в антипросопах других монастырей иной национальности, при твердой поддержке нашей русской дипломатии в Константинополе, оно не незначительно.

Глава X

Отношения старцев русского Пантелеимоновского монастыря о. Макария и о. Иеронима к русским афонским скитам