Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)

Во время поминальной трапезы из Кареи прибыл в монастырь афонский каймакан, которому по телеграфу из Константинополя было приказано присутствовать на погребении о. Макария, бывшего, как известно, кавалером турецкого ордена Меджидие 4 степени

[320]. Наше посольство в Константинополе также по телеграфу сделало распоряжение солунскому генеральному консулу, чтобы он, в качестве русского представителя, отправился на Афон в русский Пантелеимоновский монастырь ко дню погребения о. игумена Макария. За отсутствием консула, поручение г. посла взялся выполнить вице-консул солунский Н. Н. Демерик, который, хотя и нанял для исполнения возложенной на него миссии специальный пароход, однако же к самому погребению опоздал и явился уже спустя два дня после похорон.

На следующий день после погребения вся многочисленная братия монастыря собралась в большом архондарике (на русской половине) и выслушала последнюю волю своего любимого покойного игумена. Духовное завещание, найденное после смерти о. Макария, яркими чертами обрисовывает святую личность почившего и навсегда останется памятником его житейской опытности, мудрой предусмотрительности и искренно любящего сердца. Вот это завещание в полном виде:

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Возлюбленнейшие о Господе Отцы и Братия!

Последнее слово мое вещаю Вам ныне, в он же день Господь судил мне оставить временную сию жизнь и перейти в вечность. Но, чада мои, присно мне возлюбленные, прежде нежели душа моя предстанет пред страшное и нелицеприятное судище Христово, прошу и молю Вас коленопреклоненно, простите меня за все мои ошибки и недостатки, равно как и я всех Вас прощаю и разрешаю, и вознесите ныне наипаче горячия сыновния Ваши мольбы ко Господу, да обрящу я милость у Него. Ибо хотя я, при помощи Божией, старался всегда исполнять должность свою по силе своей, возлагая всю надежду свою на Восполняющего недостающее и Изводящего честная от недостойного, но при всем том вполне сознаю, что далеко не соответствовал тяжелой и неудобоносимой своей обязанности и великому моему предместнику – Старцу блаженной памяти, о. Иерониму. Кроме же того, если и праведник, по словам Св. Писания, едва спасается, – то где аз грешный явлюся? И если человек неправ пред судом Божиим, аще и един день токмо жития его был на земли, – то что я могу сказать о себе, имев в жизни моей не един день, но десятки лет и исполнен быв многих забот?

Помяните ныне, возлюбленные мои чада, оные мои попечения и многие скорби, которые я имел ради Вашего блага и спасения, покройте мои великие недостатки Вашею любовью и восполните недостававшее во мне Вашим собственным тщанием, что будет достойно Вашего священного звания. Да ради Вашей любви ко мне помилует и приимет меня Господь. Молю убо Вас всех и каждого, – ныне всего более нуждаюсь в молитвенной Вашей мне помощи: не оставляйте и не забывайте меня Вашими теплыми о мне молитвами и не отринет единодушную Вашу любовь Бог любви, но и мне отраду и милость сотворит и Вам щедротами Своими воздаст за благоприятную пред Ним сыновнюю Вашу любовь.