Русский ад. Книга первая

– Думаю, внутренний запрет на такое свойство человеческой натуры, как думать одно, говорить другое, делать третье, – откликнулся старик. – И еще: готовность помочь конкретному человеку, если в этом есть горячая необходимость…

Лишний! Сейчас Бедуля лишний. Как Вия Артмане в Риге, Мария Биешу и Евгений Дога в Молдове, Роальд Сагдеев и Алексей Абрикосов, будущий Нобелевский лауреат, в Москве, а Василь Быков, автор «Круглянского моста», товарищ Бедули, в Белоруссии…

По палубе строевым шагом шел командир «Москвы».

– Товарищ командующий! Капитан I ранга Богдашин! Прибыл по вашему приказанию!

Богдашин командовал «Москвой» с лета 91-го года.

– Скажи, Володя, – Касатонов крепко пожал ему руку.

– Ты же америкашку этого… где-то тут поимел?.. – и он кивнул в сторону Севастополя.

– У Фороса, товарищ адмирал, – напомнил Богдашин. – В 33 милях от берега.

– А Горбачев, значит, тебя в тюрьму?

Богдашин улыбнулся:

– Командующий флотом товарищ Хронопуло сразу сказал, что я – преступник.

– Какая была мотивация?

Богдашин развел руками:

– Я в бою якорь потерял, Игорь Владимирович…

…Это случилось три года назад, 12 февраля 1988-го: сторожевой корабль «Беззаветный», под командованием капитана III ранга Богдашина, мастерски таранил американский крейсер «Йорктаун», который нагло, с вызовом, нарушил государственную границу Советского Союза.

На борту «Йорктауна» были комбинированный ракетный комплекс «Гарпун» и новейшие боевые вертолеты.

Богдашин сначала флагами, затем сигнальными ракетами предупредил командира «Йорктауна», капитана I ранга Дюра, что крейсер зашел в территориальные воды СССР, но «Йорктаун» упрямо шел вперед, к мысу Сарыч, а в Саках, на борту «Леонида Брежнева», в этот момент начались палубные испытания новейших советских истребителей, только что поступивших на Черноморский флот.

Все РЛС близлежащих американских баз работали – в этот момент – на полную силу.

Богдашин связался с Дюром по радио. И повторил: поведение крейсера ведет к вооруженному конфликту между нашими странами.

– Мы ничего не нарушаем, – ответил Дюр.

И – ушел со связи.

Пограничники были обязаны стрелять «по носу», как говорят моряки, но командующий погранвойсками Советского Союза генерал-полковник Матросов растерялся: американцы теперь – наши друзья, перестройка; все помнят, какие неприятности были у СССР из-за южнокорейского «Боинга». И вообще: разве по друзьям можно стрелять?

Интересно, для чего тогда существуют погранвойска?

Матросов лихорадочно искал Горбачева, но Горбачев занят и к телефону не подходит. Чебриков, шеф КГБ, в командировке, разбудить его (разница во времени) адъютанты боятся: по инструкции, Чебрикова можно разбудить лишь в случае государственного переворота или войны.

Есть, конечно, премьер-министр, но Рыжков отмахнулся: «Не мой вопрос!»

По левому борту «Йорктауна» остался Севастополь, а впереди – да, впереди мыс Сарыч, рядом Форос, где находится, кстати, объект государственного значения – дача Горбачева.

Генсек, между прочим мог быть и в Форосе. Он любил этот дом, но еще больше его любила Раиса Максимовна…

Богдашин всегда, с ранних лет, уважал семью Касатоновых. Здесь, в Севастополе, их командующий имел колоссальный авторитет. Спокойный, твердый, по виду – даже добродушный, Касатонов производил сильнейшее впечатление на моряков. И Ельцин знал: если Касатонов поднимет флот, черноморцы пойдут за ним куда угодно, был бы приказ!

Не все. Но почти все. Пойдут!

«Третья» оборона Севастополя всколыхнет всю Россию.

Ельцин не хотел ссориться с Кравчуком. Черноморский флот – это дорого сейчас даже для России, только, если Касатонов упрется, – Кравчук отступит, не сразу, но отступит, роты морской пехоты будет достаточно, чтобы Кравчук с Фокиным сразу наложили в штаны…

– В 10.45, товарищ командующий, Дюр отвечает: «Курс менять не буду. Пользуюсь правом мирного прохода. Закон не нарушаю».

Ну и заявочки, думаю я, совесть совсем потеряли…

Приближаюсь на 50 метров. Дюр тут же выходит на связь: «Не подходить к борту». А у меня, товарищ командующий, был отличный молодой экипаж. Все несутся по боевым постам, даже спасжилеты никто не надел. Подхожу ближе, на 10 метров, и показываю: будет навал.

– А американцы?

– Смеются! Высыпали на борт, фотографируют, я ж… в пять раз меньше, чем они!

Ну, думаю, сейчас будет не до смеха, коллеги! Только навал на скорости 20 узлов…

– Куда навал! Только таран.

– Так точно, – Богдашин так увлекал сейчас докладом, словно таран завершился минуту назад. – Кладу руль на 5 градусов вправо и, – он показал, – бью «Йорктаун» скользящим ударом якоря в левый борт. Весь арсенал полностью готов к бою. Прохожусь по его леерам…

– А если б «крылышки», командир, взорвались? Не испугался?

«Крылышки» – это крылатые ракеты.

– Третья мировая!

– Исключено, товарищ командующий.

– Почему?

– Трусы они. Чуть что – бегут. Вьетнам показал и Ближний Восток. Они же везде проиграли! «Йорктаун» получил крен 30 градусов, и носовая часть резко уходит у него влево.

Касатонов не отступал:

– А если б торпеды с «гарпунами» схлестнулись?