Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории

Большие расходы и связанные с ними долги вынудили о. Кирилла обратиться в Св. Синод с просьбой о разрешении приобрести в Одессе дом для проживания представителей Высоко-Дечанской лавры и келлии Св. Иоанна Златоуста[233]. Удовлетворению этой просьбы резко воспротивился Херсонский архиепископ, выдвинувший следующие доводы: 1) в Одессе уже имеются три подворья афонских монастырей; 2) устройство подворья «для хранения продуктов» не может иметь значения для Дечанской лавры в виду отсутствия удобного сообщения между ней и Одессой, а для келлии Св. Иоанна Златоуста не может быть дозволено, так как она находится в зависимости от монастыря; 3) устройство дома и церкви при нем повлечет за собой материальный ущерб для приходских церквей Одессы; 4) новое подворье, неподведомственное Херсонской епархии, может только вызвать затруднения с местными церковными властями. В результате Св. Синод отклонил просьбу о. Кирилла

[234].

Отношение к русским монахам оставалось достаточно враждебным и в дальнейшем, что было не в интересах российского МИДа. Особенно остро встал этот вопрос во время боснийского кризиса 1908–1909 гг., который вызвал в Сербии резкое недовольство против России. «Было бы бесполезно ныне доискиваться причин такого результата деятельности русских иноков в Дечанах; достаточно констатировать, что настоящее положение Дечанского вопроса создает для императорского правительства такую обстановку, которая совершенно недопустима по политическим его отношениям в Сербии»[235]

. Ввиду такой ситуации было принято решение об отозвании русских монахов из Дечанского монастыря, так как дальнейшее их пребывание было расценено как вредное для интересов России и православия. Препятствием являлось то, что, несмотря на щедрую субсидию, хозяйственные дела монастыря были доведены до крайнего расстройства; общая сумма долгов восходила к 85 000 рублей. Кирилл ходатайствовал о выдаче беспроцентной ссуды в 60 000 рублей для погашения этих долгов, а также о милостынном сборе в России. МИД, однако, считал подобную меру неприемлемой как с нравственной, так и с финансовой точки зрения. 24 июля/25 августа 1910 г. последовало решение Св. Синода об отозвании русских монахов из Дечан[236]. При этом, несмотря на то, что ходатайство архим. Кирилла о сборе пожертвований в России было отклонено, посол в Константинополе Н. В. Чарыков обратился с особой просьбой о разрешении такого сбора. Он указывал на то, что держатели векселей Кирилла не имеют никаких оснований оказывать ему льготы и в случае замедления уплаты не остановятся перед обращением в турецкие суды. В результате был разрешен сбор пожертвований в течение одного года

[237]. По всей видимости, долги были уплачены благодаря очередному решению об отпуске для этой цели 100 000 рублей из запасного капитала имений молдавских монастырей, состоявшего в распоряжении МИДа. Русские иноки из Дечан так и не выехали; усилиями игумена Арсения был выстроен новый корпус келлий, названный «руски конак». Они жили в Дечанах вплоть до Первой мировой войны, когда были интернированы австрийскими властями[238]

.

За пределами Афона. Русские монахи в Сирии

Деятельность афонских монахов осуществлялась не только на Балканах, но и в Сирии и Палестине[239]. 12 июля 1912 г. в Дамаске было заключено соглашение между Антиохийским патриархом Григорием и о. Геннадием, уполномоченным Крестовоздвиженской келлии на Афоне, о сдаче в аренду патриаршего монастыря Св. Илии в Шуайя на Ливане. Настоятелем монастыря назначался игумен Крестовоздвиженской келлии о. Пантелеймон. Согласно договору, братия могла пользоваться имуществом монастыря на вечные времена и всеми правами, допущенными вакуфом, т. е. строить новые здания и ремонтировать старые, приобретать новые владения и пр. В управлении монастырем настоятель получал возможность ввести общежительный устав и принимать в монашество всех православных, как русских, так и сирийцев, а также удалять всех не оказывающих повиновение. В Бейруте предоставлялось помещение для приезжающих туда монахов. Патриарх сохранял за собой право жить в монастыре в летнее время и получать от монастырских виноградников обычное количество церковного вина в 500 ок. За аренду братия должна платить патриарху ежегодно 200 наполеонов первые три года, 250 — вторые три года, 300 — следующие четыре года и далее ежегодно по 400 наполеонов[240].