Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории

Итак, афонских келлиотов теснили, с одной стороны, греки в лице собратьев-монахов и патриархии; с другой стороны — русское правительство. Кроме того, в начале ХХ в. сама жизнь многих русских монахов находилась под угрозой. В это время по всей Македонии действовали партизанские отряды и разбойничьи шайки; турецкие власти были бессильны навести порядок. Неудивительно, что получавшие немалые денежные пожертвования русские монахи неоднократно становились объектом нападений с целью ограбления. В 1911 г. Братство русских келлий издало брошюру, в которой излагаются многочисленные случаи нападений разбойников на настоятелей келлий, получивших денежную корреспонденцию из России. Хотя главной целью нападений было ограбление, однако русские монахи были убеждены, что разбойники одновременно являются членами греческой политической партии и получают от нее содержание[270]. Задачей брошюры было вызвать у русского правительства сочувствие к келлиотам и добиться отмены ограничительного указа 1909 г. Шести человек в келлии, говорилось в брошюре, не может быть достаточно для совершения ежедневного богослужения и обеспечения бытовых нужд. Минимальное количество насельников не должно быть менее 12 человек. Кроме того, чем меньше живет в келлии монахов, тем это опаснее для них. Все греческие монахи вооружены; русские же в своих обителях оружия не держат. «Указанное ограничение принадлежит всецело Константинопольской патриархии, а она в данном случае говорит устами панэллинистской партии. Эта греческая партия никогда не была расположена к России, несмотря на громадные жертвы в области политики, а также и чисто материальные, которые наше правительство и наш русский народ принесли грекам»

[271]. «Мы, русские иноки, — продолжают авторы, — совсем не намерены оспаривать у греков гегемонию на Афоне, а желаем только мирно жить для спасения души». В заключение приводится ряд мер, которые следует принять для облегчения положения келлиотов: искоренить симонию; упорядочить суд; установить общие формулы актов на владение скитами, келлиями и каливами; признать в лице покупателя или его преемника полного собственника недвижимости без вмешательства со стороны продавцов-монастырей; в точности определить размеры податей; определить налог при переходе к наследнику не выше 5 % стоимости вместо 1/3. Нетрудно заметить, что выполнение этих требований фактически бы приравняло келлии и скиты к самостоятельным монастырям, находящимся в неотъемлемой собственности русских. На такие условия греки никогда бы не согласились, и у нас нет свидетельств о том, чтобы дипломатия предлагала их обсуждение.

После Балканских войн русское правительство уже не предпринимало активных мер к ограничению келлиотов. Однако их положение продолжало оставаться неопределенным, о чем свидетельствуют прошения на имя Св. Синода настоятелей афонских келлий об исключении их из числа неблагонадежных и о разрешении им получать денежные пожертвования из России[272]

.

Русский Афон в годы балканских войн (1912–1913 гг.)

Совершенно новый этап жизни Афонской горы начался в ноябре 1912 г., когда Св. Гора была освобождена от турецкого ига. 2 ноября 1912 г. греческий отряд под предводительством Телемаха Курмулиса высадился в пристани Дафни; Курмулис, по приказу вице-адмирала Павла Кундуриотиса зачитал собравшимся королевский декрет об оккупации Афона греческими войсками. На следующий день, 3 ноября, в Дафни прибыл десант греческого войска в 800 человек. Болгарское правительство, желая показать, что и оно не чуждо интересов на Афоне, имея своих подданных в монастырях Зограф и Хиландар, ските Ксилургу и нескольких келлиях, также прислало отряд в 70 человек, который поселился в Зографском монастыре[273].

Сердары (стражники) в Карее. Начало ХХ в. (Вероятно, после ноября 1912 г.)

Если для греческих насельников Афона оккупация его греческими войсками была настоящей Пасхой, то для монахов-славян она послужила поводом к тревоге. Вопрос о статусе Св. Горы явился предметом дискуссий и должен был решиться на Лондонской конференции держав. Россия категорически стояла за интернационализацию Афона под протекцией шести православных стран (России, Греции, Болгарии, Сербии, Румынии и Черногории) во главе с Россией. Болгария также включалась в этот список, как имеющая своих подданных среди монахов; кроме того, все еще были живы надежды на снятие схизмы. Таким образом, предполагалось, во-первых, нейтрализовать главенство греков, а во-вторых, защитить права выходцев из каждого православного государства. В дипломатических кругах было составлено несколько проектов конвенции между этими странами по поводу управления Афоном.