Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

В последние годы отцу Агафодору выпало тяжкое испытание: он невольно стал инициатором возникновения на Афоне споров об имени Божьем. Об этом он впоследствии вспоминал так: «Отец Иларион [123] [автор книги „На горах Кавказа“] просил меня письменно узнать от здешних подвижников, занимающихся Иисусовой молитвой, какого они мнения о его книге, и между ними просил узнать [мнение] и отца Хрисанфа [124] [насельника] Ильинского скита. Этот последний ответил отцу Илариону целой рецензией на его книгу. По просьбе отца Хрисанфа я послал эту рецензию к отцу Илариону, так как отец Хрисанф за незнанием адреса прислал ее ко мне для пересылки, сказав, что рецензия эта написана по его [отца Илариона] просьбе лишь только лично для него, но не для печати». [125]

На рецензию отец Иларион оскорбился и начал активно пропагандировать свои идеи, вовлекая в спор об имени все больше и больше афонских монахов, что в конце концов привело к формированию имябожнической ереси. По требованию имябожников, которые в одно время взяли власть в монастыре, отец Агафодор был удален из обители на Фиваиду, где перенес немало скорбей от окружающих. Но он за причиненные скорби никого не осуждал, а, наоборот, благодарил Бога за посланные ему испытания.

«Как бывает отрадно и благотворно, – писал он, – когда приходится заглянуть в себя поглубже через какой либо толчок [испытание]. Тогда душа смирится и глядит на себя беспристрастно. Каждая пылинка видится на совести. Хотя и бывает это нелегко, но после чувствуется на душе легкость. Дух примиряется и с Богом, и с людьми, которые казались до того несправедливыми, а теперь любезными, снисходительными по отношению ко мне. Так и всегда должно было бы быть, но гордость мешает. А когда приходится стряхнуть ее и смириться, тогда на душе отрада и свет и она приходит в свое нормальное, свойственное ей состояние.

Гордость все помрачает. Самому человеку без помощи Божией невозможно выйти из такого положения. И вот Господь приходит на помощь, попуская ему какое-либо искушение, ошибку и скорбь, и тогда с глаз как бы спадает покрывало, человек смиряется и видит ясно все, а главное – себя недостаточным, неразумным и грешным. И тогда возопиет он ко Господу со смирением о прощении себя и о Его помощи. Поэтому беды, искушения, скорби и болезни – целебный пластырь, излечивающий от гордости и уныния. Чтобы пребывать в порядке, должно всегда держаться самоукорения и молиться: „Даруй мне, Господи, зрети моя согрешения!“ Ибо гордость затемняет нам духовные очи, и от этого мы, как слепые, постоянно спотыкаемся». [126]

После удаления имябожников с Афона отец Агафодор вновь занял пост антипросопа. По смерти грамматика и библиотекаря отца Матфея отцу Агафодору пришлось заместить его, и он был также библиотекарем.

В августе 1920 года старец, по-видимому, заболел лихорадкой. Время шло, и болезнь периодически то ослабляла свое действие, то усиливалась и наконец 4 октября вынудила его уйти в больницу. 6 октября его соборовали. После этого положение больного как будто стало улучшаться, но 13–14 августа ему опять стало хуже... 17 ноября утром он приобщился Святых Христовых Таин, говорил, но во время перевязки ран (пролежней) почувствовал себя дурно и стал умирать. В 6-м часу дня, после 50-летней иноческой жизни, его душа перешла в вечность. Отец Агафодор оставил шестисотстраничную рукопись с подробным описанием в ней своего духовного опыта, издание которой могло бы украсить любое собрание святоотеческих творений. [127]

Иеросхимонах Мина (Буданов)

Иеросхимонах Мина (в мiру Михаил Иванович Буданов) родился 30 сентября 1840 года в семье зажиточного фабриканта и купца в Москве. Отец его, Иван Петрович Буданов, имел свою (вместе с братом Стефаном Петровичем) фабрику за Серпуховской заставой, недалеко от Данилова монастыря. О семье Будановых мы уже рассказывали в жизнеописании его брата Александра, впоследствии иеросхимонаха Агафодора.

Когда умерли их родители, Михаилу было 23 года, и все заботы о семье легли на его плечи. Он вел фабрику отца, но вскоре она была продана, а дядя отделился. Михаилу пришлось работать приказчиком. Вскоре их сестра вышла замуж, а все три брата получили полную свободу в деле осуществления их давней мечты – стать монахами на Афоне.

В 1868 году старший брат Петр объявил братьям, что принял решение отправиться на Афон и поступить там в какой-нибудь монастырь. Младший Александр тоже решил ехать вместе с ним, но из-за слабости здоровья сомневался и стал советоваться с Михаилом, как ему поступить. Тот сказал ему: «Сила Божия в немощи совершается». «После этого, – вспоминал впоследствии отец Агафодор, – отвалился у меня камень от сердца, и я, уповая на всемогущую силу Божию, более уже не волновался». [128] Братья отправились на Афон, а Михаил обещал, что присоединится к ним, после того как уладит все имущественные дела.