Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Глубокая вера в благодатную помощь святого великомученика Пантелеимона в недугах никогда не оставляла его. И святой покровитель обители не раз являл ему свою милость, восставляя от одра болезни. Предсмертной болезнью его была водянка, первые признаки которой появились месяца за 3–4 до кончины. Болезнь долгое время не представляла опасного характера. Но к концу 1910 года она заметно стала усиливаться. Он уже перестал выходить из кельи. Все службы вычитывал ему келейник.

Накануне смерти, 25 января, во время всенощного бдения на память святого Григория Богослова, по желанию отца Михаила над ним было совершено таинство елеосвящения. Затем он был приобщен Святых Христовых Таин и попрощался с братией. 26 января он еще говорил с окружающими и благословил келейнику начало чтения утрени, но после утрени, в то время, когда читали часы, в 8.30 часов утра по восточному времени, он мирно и тихо предал дух свой Господу.

По обычаю Святой Горы погребение умерших совершается (по совершении заупокойной Литургии) в первые-вторые сутки после смерти. Поэтому в этот же день тело почившего было перенесено в собор святого Пантелеимона, где по окончании вечерни митрополитом Нилом (бывшим Карпафским и Касским) в сослужении архимандрита Мисаила и многих иеромонахов над ним было совершено отпевание. После отпевания тело почившего было поднято на руки священнослужителей и отнесено под сень кипарисов, к приготовленной могиле на братском кладбище. Печальный перезвон колоколов сливался с тихим трогательным пением «Святый Боже...» и сопровождал усопшего к месту его упокоения.

Иеросхимонах Пантелеимон (Курбатов)

Иеросхимонах Пантелеимон [147] был сыном учителя, губернского секретаря Михаила Онисимовича Курбатова. Родился он в 1839 году в Казани. Мать его звали Александрой. По окончании Казанского военного училища Петр Курбатов поступил на службу в комиссариатский департамент, где прослужил три года. Девятнадцати лет от роду он решился оставить мiр с его тленными, суетными обольщениями и посвятить свои молодые силы на службу Богу. Для испытания твердости своего намерения Петр отправился на Валаам и там под богомудрым руководством игумена Дамаскина положил основание своей новой жизни.

Но недолго пришлось ему прожить на Валааме, этом северном Афоне. Его манил другой Афон, который издревле славится как центр монашеской жизни всего православного мiра.

И вот с благословения отца игумена послушник Петр отправляется в Иерусалим с тем, чтобы на обратном пути оттуда побывать и на Афоне. В конце 1859 года, поклонившись святым местам Палестины, Курбатов прибыл на Святую Гору и поступил в число братии Пантелеимонова монастыря. В это время ему было 20 лет.

Самый расцвет своей жизни, утро своего земного бытия посвящает он Богу как жертву чистую, непорочную. Жизнь особенно привлекательна в юности. В это счастливое время молодые силы бьют ключом. Ум стремится к знанию. Вера горяча и пылка. Сердце чутко ко всему прекрасному, горит ревностью к доброму, любовью к ближним, готово на все скорби и лишения ради заветной цели. Но и враг спасения при этом не дремлет, воздвигая на юного подвижника целую бурю страстей, пленяя ум разнообразнейшими помыслами о призрачном счастье мiра. Много надо иметь любви к Богу, нравственной крепости, чтобы противостоять всем козням врага. Но и при всем этом только одна благодать Божия да молитвы старцев обители сохраняют молодого инока от коварных искушений и наветов злокозненного духа. В такую-то пору жизни пришел Петр в Руссик, ища в нем спасения и тишины.

Как способный к чтению и пению, он был определен на клиросное послушание. Вместе с тем он служил в канцелярии. Возрастая физически, Петр под мудрым руководством старцев обители созревал и духовно. В 1862 году его постригли в рясофор с именем Тихон.

Отец Тихон отличался необычайной доброжелательностью к людям, был очень внимательным и готовым прийти на помощь любому человеку. Каждый день посещал больных и немощных братий, ухаживал и прислуживал им.

«Боже, что моя любовь к людям по сравнению с Твоей высочайшей милостью, – писал он. – Я не уверен, что вообще способен любить. Да, здесь, в монастыре, по Твоей милости я имею возможность служить братиям. И я, грешный, делаю это с величайшей радостью. Но здесь проявление внимания к другим как бы обязанность. А как бы я поступил в чрезвычайных обстоятельствах, когда стоял бы вопрос о жизни и смерти? Я не уверен в своих силах, я, ничтожный, чувствую, что подведу Тебя. Укрепи меня, Боже. Научи меня любви Твоей». [148]