Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Тут добрый старик стал объяснять Михаилу путь к Черному морю, где есть русские и где мог бы он безбоязненно и по своей воле жить. Старик начертил ему путевую карту и, секретно передавая ее, прибавил: «Смотри береги этот лист. Если попадешься, прежде всего разорви его на мелкие частички и не давай его в руки неверных, иначе я погиб!»

В ту же ночь, пробив стенку в своей комнате, выходящей на улицу, Михаил убежал от грозного мучителя. Тайно, по ночам, пробрался он до города Баферы и здесь случайно попал на двоих русских из раскольников, переселившихся сюда, которые увели его с собой в свои черноморские поселения. Там уже тихо и спокойно начал вести жизнь свою бедный страдалец, занимаясь рыболовством со своими соотечественниками – русскими.

Чего бы желать ему еще при такой довольной жизни? Но нет! Сердце при всех земных наслаждениях ноет, если нет для него пищи существенной, нет утешений благодати, нет чувств, достойных загробного предназначения. Как бы глубоко ни спала совесть, но бывают в ней сильные потрясения, когда мы совершенно разочаровываемся в лучших и в самых скромных и невинных наслаждениях. Так было и с нашим страдальцем. Пролитая им вольно или невольно кровь человеческая тревожила душу бедного Михаила, да так, что на раздольях страннической жизни он оставался в жалком положении. Сердце его трепетало при мысли о грядущем Суде Божьем, душа не довольствовалась настоящим, и совесть с невольным вздохом приводила на память давно минувшие проступки. Тогда он решился уйти на Святую Гору Афон – там оплакивать жизнь свою и схимой покрыть и преступные движения сердца, и дела, достойные многих слез кающейся души или грозной кары небесного правосудия.

Михаил достиг Святой Горы и с 1826 года посвятил себя всей строгости покаяния. Здесь 15 лет жил он на келлии у одного строгого старца, где был пострижен в схиму с именем Макарий. Схима преобразила его. Из прежнего разгульного бродяги он превратился в скромного инока.

В 1839 году вместе с отцом Павлом он перешел в Русский Пантелеимонов монастырь. К этому времени он уже был довольно стар, но при всем том благообразен. Следствия пыток и страданий отразились на всем его существе. Он едва ходил, по временам плакал и с грустью рассказывал о заблуждениях улетевшей молодости.

Вот что пишет о его последних днях отец Селевкий (Трофимов): «Он был очень искусный старец, и я часто беседовал с ним. Как, бывало, ни приду к нему, а он все на молитве стоит. В стене у него было устроено что-то вроде шкафа. А по сторонам были сделаны две доски, чтобы ему не упасть во время молитвы. Вот как старец молился Богу. Едой его была пупара (род соломаты) из сухарей, а хлеба он есть не мог, потому что у него не было ни одного зуба. Ему было около 100 лет. А как он себя изнурял!»

Точная дата смерти отца Макария не установлена.

Схимонах Неофит (Васильев)

Схимонах Неофит [81] (в мiру Никита Васильевич Васильев) родился в 1807 году в крестьянской семье в Вятской губернии. На военной службе дослужился до чина унтер-офицера. Отдав 25 лет царю земному, вступил в ряды победоносного воинства Царя Небесного и доблестно совершил предназначенное ему свыше поприще духовной жизни. Вначале он 12 лет подвизался служителем при Казанском соборе в Санкт-Петербурге, а потом пожелал отправиться на Восток. Прибыв в 1844 году на Святую Гору Афон, избрал Русский Пантелеимонов монастырь местом своей подвижнической жизни. Исполняя с примерным усердием и смирением монастырские послушания, в последние годы своей жизни он исправлял должность экклесиарха* и тщательно заботился о порядке и благолепии церковном. Усердно подвизался в молитве.

В 1845 году Никита Васильевич был пострижен в мантию с именем Никон. Вот как пишет о нем отец Селевкий (Трофимов): «Был очень ревностен к службе, усердно подвизался; был сух как щепочка и будто живой мертвец. Часто приобщался Святых Таин».

Враг рода человеческого не потерпел его богоугодной жизни и, желая пресечь его подвиги, часто наносил ему огорчения. Когда утружденный инок ложился ночью для отдыха, то дух злобы сталкивал его с койки на пол. Сначала отец Неофит очень боялся такого вражеского нападения, а потом, укрепленный благодатью Божией, мужественный ратоборец уже не обращал внимания на демонскую злобу и продолжал свои молитвенные постнические подвиги.

В 1848 году он был пострижен в схиму с именем Неофит.

В конце его жизни Господу угодно было, для большего ему воздаяния в вечности, посетить тяжкой болезнью. Он несколько месяцев лежал на спине неподвижно, причем жестоко страдал судорогами в ногах, что явилось следствием продолжительных стояний на молитве. Но, несмотря на такое свое мучительное положение, он постоянно благодарил Бога. Тело его сгнивало от неподвижного лежания и стало издавать тяжелый запах.