Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Ухаживал за ним послушник (впоследствии иеромонах Арсений (Минин), который его молитвами не знал усталости при подвигах своих, и когда, случалось, во время утрени тянул у него четку, то не ощущал дремоты, тогда как в храме, вне кельи отца Неофита, на него сильно нападала дремота.

Когда скончался труженик отец Неофит и по обычаю был вынесен в церковь святого Димитрия, то ухаживавший за ним послушник простился с ним, поцеловав его, и ощутил необыкновенное благоухание. На вопрос послушника духовник Иероним сказал ему: «Это тебе от почившего благодарность». [82]

До смерти отец Неофит ежедневно сподоблялся причащения Святых Христовых Таин. Когда же стал приближаться к блаженной кончине своей, то, беседуя о спасении души, между прочим, сказал: «Желал бы еще пожить, чтоб братии послужить». Из этих предсмертных его слов видно, с какой он любовью относился к братии, всегда поступая в исполнении сказанного: «Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов»

(Гал. 6:2).

Во время своей продолжительной и тяжкой болезни отец Неофит, подобно праведному Иову, никогда не роптал, но все время благодарил Бога и с миром отошел в жизнь вечную 13 июля 1858 года. Когда по кончине тело страдальца было перенесено в церковь, то оно издавало приятнейшее благоухание, которое ощущал не только отец Арсений, но и другие братия, что было несомненным доказательством милости Божией, явленной ему. Это благоухание было как бы для него еще на земле наградой за его терпение и добродетели.

Схимонах Гавриил (Седлецкий)

Схимонах Гавриил [83] (в мiру Георгий Аркадьевич Седлецкий) родился в 1845 году в городе Дорогобуж Смоленской губернии. Родители его были дворянами и имели возможность отдать мальчика в уездное училище. Но юный Георгий всем сердцем тянулся к монашеской жизни. Любовь к Богу всецело захватила его молодую душу.

Тайно от родителей в 15-летнем возрасте он сбежал из дома и поступил в Белобережную пустынь. Старцы этой обители сначала никак не хотели его принимать в обитель, но, видя его неимоверное стремление к монашеству и его рвение, наконец согласились это сделать. Когда же Георгию исполнилось 18 лет, постригли его в рясофор с именем Паисий.

Он был племянником преосвященного Поликарпа (Радкевича), епископа Орловского, и его рекомендации и поддержка помогли юному подвижнику осуществить свою мечту – стать монахом.

Была у него еще одна мечта – посетить святые места Иерусалима и Святую Гору Афон, которую он вскоре смог осуществить. Прибыв в 1865 году на Афон, он был очарован образом здешней монашеской жизни и решил навсегда остаться в уделе Пресвятые Богородицы.

Вот как описывает дальнейшие приключения Паисия его духовный отец иеросхимонах Иероним: «По прибытии его на Афон он сначала пристал к монастырю Хиландарь. Потом обошел некоторые монастыри, скиты и келлии, прося, чтобы где либо приняли его на жительство, но ему везде отказывали по причине молодости и слабого сложения. Таким образом, он дошел и до нашего монастыря, явился ко мне и просил о принятии в монастырь на всегдашнее жительство. Я сказал ему:

– Пожить у нас гостем или странником ты можешь хоть год и два, а принять тебя вовсе невозможно по причине молодости твоей, а более по слабому сложению твоему. Что ты здесь будешь делать? – спросил я его. – Ты здешних трудов не можешь понести, ты не можешь простоять всенощного бдения, которое длится десять часов, и так же, как мы, не можешь поститься и трудиться. Я удивляюсь, зачем ты сюда пришел. Разве в России нет спасения? Спасение везде можно обрести. Где только человек понудится творить волю Божью, там и спасется. На это мое замечание Паисий ответил с улыбкой:

– Я читал, батюшка, в книгах, что Святая Гора Афон есть жребий Божией Матери и что Она особенно печется о спасении здешних насельников. Так как я люблю Божию Матерь и имею к Ней веру, потому и надеюсь, что здесь, в ее жребии, удобнее и скорее спасусь, нежели в России.

– А каким образом, – спросил я его, – ты, будучи молод, слабого сложения и нежного воспитания, к тому ж без средств, отважился пуститься в такое далекое путешествие за границу, в варварское царство, не узнав наперед о бедственных обстоятельствах здешнего края, и решаешься остаться здесь на всегдашнее жительство?

– Простите, батюшка, – отвечал он, – обо всем этом я слышал и читал, но при всем том я шел к Афону как к любезному родительскому дому с большой радостью, ободрял себя верой и упованием на покровительство и помощь Божией Матери, и Она, Всеблагословенная моя Попечительница, помогла мне во всех моих нуждах. Как только я помолюсь Ей усердно, то скоро и получаю просимое. Самое большое препятствие моему намерению я встретил в Орле от дяди моего, преосвященного Поликарпа, который хотел оставить меня у себя навсегда, но я не согласился.