Русский Амаду, или Русско-бразильские литературные связи

      Томас Антонио Гонзага (1744 - 1810 гг), самый выдающийся и известный поэт Бразилии XVIII века, был участником заговора в Минас-Жерайсе, которым руководил лейтенант Жоаким Жозе да Силва Шавьер, известный во всем мире как Тирадентис (331). Заговорщики ставили целью освобождение Бразилии от португальского владычества и установление республиканского строя. Гонзага как юрист был автором конституции будущей бразильской республики. В числе заговорщиков были представители различных социальных слоев: ученые, юристы, военные, землевладельцы, торговцы.

      Когда Гонзага, окончив Коимбру, вернулся в Бразилию, в Минас - Жерайсе уже существовал кружок либерально настроенных поэтов, который назывался "Аркадия". Каждый член кружка подписывался псевдонимом. Гонзага назывался Дидрсеем. В 1788 году в этот кружок вступила группа радикально настроенных студентов, в том числе и Тирадентис, и литературный кружок превратился в засекреченную политическую организацию.

      Независимая Бразилия, свободная культура и наука, освобождение от диких и грабительских налогов, национальные университет, суд, администрацию и правительство - таковы были цели заговора, названного португальцами "Инконфиденсия", т.е. "Измена". В мае 1789 года заговор был раскрыт, его участники арестованы и приговорены к смертной казни. Затем королевским указом смертная казнь для всех участников заговора, кроме Тирадентиса, была заменена пожизненной ссылкой. Тирадентис был повешен 21 апреля 1792 года в Рио-де-Жанейро, дом его был снесен, а дети объявлены опозоренными. Томас Гонзага и его друзья, поэты "минаской школы" - Клаудио Мануэля да Коста и Алваренго Пейшото - провели несколько лет в тюрьме, а затем были отправлены в африканскую ссылку. Местом ссылки Томаса Гонзаги стал Мозамбик. Но дух Гонзаги не был сломлен. Находясь в тюрьме, он создает вторую часть "Дерсеевой Марилии", которая была посвящена его невесте Марии Доротее де Сейшас. О заговоре инконфидентов в России стало известно в декабре 1789 года из сообщения Форсмана, русского поверенного в делах в Лиссабоне.

      О подробностях заговора Пушкин мог узнать от своих друзей - декабристов, побывавших в Бразилии. М.П. Алексеев доказал, что стихотворение могло быть написано только в 1826 - 27 годах и что обращение к творчеству Гонзаги вызвано раздумьями поэта о судьбе декабристов.

      "Неудавшееся восстание, в которое оказалась замешана целая плеяда поэтов, африканская ссылка одного из них... - все это не могло не представить интереса для Пушкина в тот период, когда он напряженно думал об участи друзей декабристов и о своих связях с ними". (326, С. 58).

      В 1829 году в журнале "Сын отечества" были опубликованы небольшие отрывки из поэмы "Карамуру" Жозе Санта Риты Дурана в переводе с французского, сделанного Монглавом. Публикации была предпослана небольшая заметка, в которой анонимный переводчик характеризовал поэму как образец молодой литературы, приобретающей самостоятельность (19, С.621).

      "Карамана, или Открытие Бахии" - так была озаглавлена публикация. В основе поэмы лежал исторический факт - открытие в XVI веке бухты Баия португальцами. "Сын Отечества" опубликовал лишь те отрывки из поэмы, где дана красочная картина жизни индейских племен. Это были отрывки из XVI и XVIII глав второго тома "Карамуру" во французском переводе Монглава. Вероятно, для перевода была использована предварительная журнальная публикация французского перевода Дурана, о чем свидетельствует указание в конце перевода: "Из фр. журн." (59, С. 222).

      Первоначальный этап знакомства с бразильской литературой завершился появлением двух статей в журналах "Цинтия" (1831 г.) и "Телескоп" (1834 г.). Как установлено в исследовании Л. Шура (57), статья "Бразильская литература", появившаяся в "Цинтии", представляла собой перевод первой главы "Очерка истории бразильской литературы" еще одного французского американиста, соратника Монглава, Фердинанда Дени.

      В этой работе утверждалось, что бразильская литература должна обрести собственное лицо, черпать вдохновение из собственного источника, которым является самобытная природа этой страны: "В сем величии природы, среди дикого плодоносия... при реве древних лесов, при шуме водопадов, при криках диких животных... мысль бразильца получает новую силу" (57, С.152).

      Романтическая концепция Ф. Дени получила полную поддержку на страницах "Московского телеграфа", редактор которого Н.А. Полевой постоянно ратовал за развитие самобытного, народного начала, видя в нем сущность романтизма. Недруг Полевого, А.Ф. Воейков откликнулся на публикацию язвительной статьей, в которой высмеивал саму возможность предполагать наличие идей у аборигена и высказал предположение, что статью написал сам Полевой или его "меньшие собратья" (там же).