Русский десант

Чёрная масса подобно лавине стекала со скалы вниз. Тут уже ни о какой обороне и речи идти не могло. Чужих было слишком много. Несколько выстрелов из подствольных гранатомётов их ничуть не смутили, пускай и нанесли малозаметный урон их численности.

Последние сто метров до броневика люди преодолели на одном дыхании, перепрыгивая через истекающие кислотой громадные туши. Положение становилось невероятно опасным. На бегу Казаков заметил, что несколько тварей кинулись не к машине, а куда-то в сторону — пытались отсечь. Хорошо ещё, что Чужие не столь быстро передвигаются по земле: если бы им представилась возможность нападать сверху, то не осталось бы даже минимального шанса выбраться.

Из транспортёра отряд заметили ещё во время первой и успешной атаки на осадивших машину чудищ. Едва кто-то из десантников оказался у заднего люка, броневой щит, закрывающий вход, начал подниматься, и человек проскользнул внутрь, а сверху снова ударил пулемёт. Бледный как полотно Ильин, сжимая винтовку, стоял у входа и помогал отставшим забираться в машину.

Бишоп буквально закинул Семцову в люк, короткой очередью из своего смарта сразил словно выросшего из-под земли Чужого, дождался, пока последний из «волкодавов» влезет внутрь, и сам нырнул в люк.

В последний момент длинная суставчатая лапа метнулась за ним, когти зацепили за бронежилет, но два пистолетных выстрела заставили жуткую конечность отдёрнуться, и стальная плита поплыла вниз. В сужающуюся щель ударили ещё с десяток выстрелов, и наконец люк закрылся, превратив вездеход в подобие громадной консервной банки.

Казаков, ещё сжимая в руке пистолет, ринулся было в кабину. Но тотчас взревели двигатели, и от толчка лейтенант самым непотребным образом полетел на пол. Бишоп, подобно сказочной фее, видимо, мог мгновенно перемещаться в пространстве: сейчас, вцепившись в ручки управления транспортёра, андроид пытался развернуть тяжеленную машину. Все щитки на иллюминаторах были опущены., ничего из происходящего снаружи видно не было, но мощные удары по обшивке красноречиво свидетельствовали о том, что «консервную банку» настойчиво пытались вскрыть.

Поднявшись, Казаков, стараясь не смотреть на перепуганное лицо Семцовой, взбежал по лестнице, ведущей в поворотную башню, и увидел там перевязанного и, похоже, едва живого Шмарцева, намертво вцепившегося в пулемёт.

— Вадим, это я, Казаков! — позвал он, пытаясь перекричать грохот оружия, и, схватив Шмарцева за здоровую руку, заорал ему прямо в ухо: — Пошёл вниз, я тебя сменю! Быстро!

Тот посмотрел на лейтенанта совершенно одуревшими от страха и боли глазами, но смысл сказанных слов понял.

— Да, командир, — и, кривясь от боли в раненой груди, сполз с кресла, уступив его Казакову.

Бишоп, имея возможность ориентироваться только лишь, по приборам, рванул вездеход вперёд. Насмерть перепуганный Ильин, пристроившийся в кресле рядом, молился только об одном: чтобы кислота из тел раздавленных гусеницами Чужих не разъела металл. Тогда их уже не спасло бы ничто. Машину встряхивало ежесекундно — Бишоп решил идти напролом и сшиб уже не одного монстра, попавшегося на пути. Внешне андроид был спокоен, как никогда. Повернувшись к Ильину, он ровным голосом произнёс:

— Андрей, я очень рад вас видеть, но давайте оставим изъявления чувств на потом. Пожалуйста, свяжитесь с челноком и сообщите, что мы возвращаемся.

— Да, конечно, — засуетился медтехник, — сейчас…

Хоть какое-то дело могло отвлечь от переживаний, и, надев наушники, он вызвал Логинова. Прыгающее изображение его лица появилось на миниатюрном дисплее сверху:

— Андрей, ну наконец-то!

— Фёдор Николаевич, мы едем! Все целы! Тут полно этих тварей! — срывающимся голосом кричал Ильин.

— Хорошо, хорошо, мы вас встретим, успокойся! Как Маша?

— Она… она тоже цела. — Андрей откинулся назад и посмотрел в салон, словно желая увериться в правильности своих слов. Прошедшие часы стоили ему многих седых волос, истрёпанных нервов, и медтехник поклялся себе, что если вернётся на Землю, то сразу подаст рапорт об отставке из Космического Корпуса империи. И уедет в какую-нибудь глушь. В Саратов, например… В губернскую больницу.

Казаков был серьёзно обеспокоен. Да, прорваться удалось, и сейчас на пути несущегося как стрела транспортёра не было ни единого Чужого, но оставалась проблема, о которой и думать не хотелось. Это было принятое им предложение Маши Семцовой, которое она изложила ему, ещё когда отряд находился внутри чужого корабля.

Механически осматривая окрестности в инфракрасный прицел и видя там только удалявшиеся уродливые силуэты, на которые можно было уже не тратить снаряды, Казаков уже сочинил у себя в воображении текст вердикта военного суда Организации Объединённых Наций, приговаривающего лейтенанта Сергея Владимировича Казакова за измену и вооружённый мятеж к смертной казни. Через повешение. И никакое заступничество имперских властей России и национального министерства обороны не поможет. Если только апелляция к императору… Всё равно повесят. Или расстреляют.