Первоначально эта идея была выдвинута не чиновником, а работником государственного канала, но она понравилась прибалтийским чиновникам и была поддержана министром культуры Эстонии Урве Тийдусом. Финансировать этот телеканал предполагалось из бюджетов Латвии, Литвы и Эстонии.
В мае 2014 года власти Чехии, Венгрии, Польши и Словакии рассматривали возможность создания русскоязычного информационного телеканала на Украине, а в октябре стало известно о планах Польши запустить телеканал на русском языке для стран «Восточного партнерства» — Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии, Украины.
В декабре того же года о возможном создании русскоязычного новостного канала заявил премьер-министр Эстонии Таави Рыйвас. В то же время и Латвия стала просить денег у ЕС на создание уже всеевропейского телеканала на русском языке.
Сторонниками создания общеевропейского русскоязычного телеканала являются Великобритания и Дания.
На Украине же создали не просто СМИ, а Министерство информационной политики (в обиходе «министерство правды Украины»). Эту идею раскритиковала представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дунья Миятович. Одним из первых шагов на пути борьбы этого министерства «с русскими оккупантами на информационном фронте» стало создание «Информационных войск Украины» — объединения украинских прогосударственных журналистов, блогеров и интернет-пользователей.
Когда официальные лица европейских государств говорят о необходимости создания телеканала на русском языке, они, как правило, подчеркивают, что он будет не чисто политическим, а информационно-развлекательным, содержащим не пропаганду, а очень аккуратные новости и факты. Однако наднациональный политик, глава дипломатии Европейского союза Федерика Могерини прямо сказала, что этот канал будет «противостоять пропаганде на русском языке».
В июне 2015 года ЕС создал спецгруппу для борьбы с «российской пропагандой».
В октябре 2016 года в Чехии было создано подразделение МВД для борьбы с «российской пропагандой», «ложными сведениями, появляющимися в открытом доступе», для работы с чиновниками, чтобы они были готовы «противостоять распространяемой дезинформации».