Русский народ в битве цивилизаций

Деньги шли и от крупнейшего финансиста Америки Якова Шифа и от немецкого генерального штаба (не менее 50 млн. большевикам). Известный революционер Валентинов рассказывает в воспоминаниях, что их организацию финансировал киевский миллионер Бродский, Валентинов называет его даже «большой революционер» (39). Обильно финансировал революцию миллионер Савва Морозов. В книге Сеттона (40) описана поразительная история финансирования русской революции банкирскими домами Уолл-стрита. Так, например, к моменту октябрьского переворота в России находилась американская делегация Красного Креста, на самом деле состоявшая почти исключительно из крупных политических и финансовых деятелей. И уже 2.11.1918 г. один из ее руководителей, очень крупный американский финансист В. Томсон, перевел большевистскому правительству 1 млн. долларов, причем сделал это по распоряжению Дж. Моргана, ближайшим сотрудником которого был. И потом осуществлялось планомерное давление на правительства США и западноевропейских стран с целью заставить их не помогать белым, признать большевистское правительство, причем агентами давления были финансовые и политические деятели, связанные с банкирскими домами Моргана и Рокфеллера. При этом те же люди иногда проявляются как сотрудники «Бюро пропаганды» Карла Радека или как советские финансовые агенты на Западе.

Если смотреть на революцию как на способ свернуть Россию с ее более самобытного пути развития и включить как элемент в систему технологической цивилизации, то участие в этом действии западного капитала станет понятным, оправданным и оправдавшим себя. Последовавшие за революцией 70 лет были эпохой разрушения именно тех структур, которые составляли основу русского общества и его мировоззрения. Прежде всего, это крестьянство, сам труд которого соединяет человека с Природой, Космосом. Именно это требовало искоренения. Горький мечтал, что «тяжелые, страшные люди», населяющие русскую деревню, вымрут, а хлеб станут выращивать в лабораториях. Этого достигнуть еще не удалось, но оказалось возможным придать крестьянскому труду формально-механический характер, подчинив его бесчисленным указаниям и планам, когда, например, день начала посевной во всей республике назначался в Совете Министров. Труд крестьянина лишался творческого характера, становился подобным труду каторжника. Большинство крестьян было согнано с земли в лагеря, на новостройки, в громадные города. Оставшихся все время приучали к тому, что они являются механическими объектами внешнего манипулирования: у них можно отбирать коров и снова им их же продавать, сливать и распускать колхозы и т. д., пока не пришли к концепции «неперспективной деревни». Второй основой России была Православная Церковь. Все эти 70 лет приступы яростного гонения на Церковь (ленинского, сталинского, хрущевского) чередовались с периодами медленного давления, вытеснения из жизни. И, наконец, разрушалась вера вообще в существование России как некоторой исторической индивидуальности. Вся ее дореволюционная история изображалась как царство темноты и отсталости (в духе идеологии прогресса).