Русский октябрь. Что такое национал-большевизм

Было бы лицемерием отрицать, что русское революционное правительство деспотично. Нельзя закрывать глаза на его недостатки. Но они не должны затемнять исторической перспективы. Советская Россия с ее всемирно-историческими лозунгами, с ее большими целями, с ее боевым интернационализмом, насыщенным патетическим национальным содержанием, с ее влиянием в Азии и колониальных странах вообще, с ее своеобразной борьбой против современной Европы – есть исключительной значимости и сложности исторический фактор. И не так трудно сквозь ее искаженные страданием, ненавистью и болезнью черты разглядеть исконный и знакомый духовный облик России. Вся устремленная к будущему, часто кощунственно попирая великое прошлое своей страны, русская революция невольно и бессознательно продолжает во многом традиции этого прошлого. Отрекаясь от служения нации во имя служения целям человечества, она опять-таки, пусть в больной и даже уродливой форме (как всякая революция), выражает собой давнишние и подлинные традиции русской культуры. Непосредственно обращаясь к Азии, она как бы инстинктивно воспринимает некие давние зовы русской истории. Воюя с «капитализмом» и всеми мирами, часто преувеличенно резкими, стремясь усилить роль государства в хозяйственной жизни, она по-своему охраняет страну от иностранного экономического влияния, от превращения России в колонию иностранных держав. Со временем никто не найдет ничего парадоксального в том, что в Петербурге наряду с Александро-Невской Лаврой и Медным Всадником будет выситься памятник Ленину, а в Москве рядом с храмом Василия Блаженного и Кремлем – революционный пантеон. И если французы ныне величают свою кровавую революцию одним из лучших алмазов в короне французской культуры, то можно ли считать невероятным, что аналогичная судьба ждет в грядущем и мрачный русский Октябрь?..

«Всемирная отзывчивость», положительный универсализм – эта черта издавна считалась присущей русскому культурном сознанию как идеал, ему пре[под]носящийся. В своей знаменитой речи на открытии памятника Пушкину Достоевский с потрясающей страстью и силой вскрыл этот идеал. «Ко всемирному, ко всечеловечески-братскому единению, – сказал он, – сердце русское, может быть, из всех народов наиболее предназначено, вижу следы сего в нашей истории, в наших даровитых людях, в художественном гении Пушкина». Ту же мысль неоднократно высказывал и знаменитый наш философ Вл. С. Соловьев. «Что касается до нашего отечества, – писал он, например, в статье «Национальный вопрос»[94], – то в ком доселе воплотился всего ярче и сильнее русский народный дух, как не в том царе, который властною рукой навсегда разбил нашу национальную исключительность, и не в том поэте, который, обладая особым даром перевоплощаться во все чужие гении, оставаясь всецело русским? Петр Великий и Пушкин – достаточно этих двух имен, чтобы признать, что наш национальный дух осуществляет свое достоинство лишь в открытом общении со всем человечеством, а не в отчуждении от него».

Я не буду цитировать Льва Толстого: его религиозно-анархическое учение, полное тоски по вселенской правде, известно всему цивилизованному миру. И, наконец, современный нам большой русский поэт, покойный Александр Блок, уже в дни революции интуитивно погружаясь в русскую стихию, отразил в своих замечательных «Скифах» те же мотивы:

Мы любим все: и жар холодных числ,И дар божественных видений.

Нам внятно все: и острый галльский смысл,И сумрачный германский гений.

Мы помним все: парижских улиц адИ венецьянские прохлады,Лимонных рощ далекий аромат

И Кельна дымные громады…

Да, это так. Нам внятен галльский смысл. Жаль, что мы, по-видимому, напротив, далеко не всегда ему внятны. Возвращаясь к той же «галльской» оценке русского народа у современного французского ученого, мы не можем отказать ей в известной живости, внешнем остроумии, в «остроте». Но мы никак не можем принять ее.

Русская нация есть объективная историческая реальность. Утверждая себя, она устремлена и к утверждению других. И эта ее устремленность, напряженная и действенная, в настоящее время совпадает с актуальнейшими веяниями всемирно-исторического процесса.