Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

Касьян, заглавный персонаж рассказа, предстает в контексте «Записок» персонажем экзотическим: он не относится ни к крепостным, ни к дворовым, ни к вольноотпущенным крестьянам. Касьян – «юродивец», в образе которого угадываются черты сектантской культуры

[746]. Он отвергает общественные институты брака и собственности, живет в единодушии с природой и смотрит с любовью на всякую живую тварь. Его портрет подчеркивает тесную связь с природой, уходящую корнями в поэтику волшебной сказки:

Вообразите себе карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и сморщенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глазками и курчавыми, густыми черными волосами, которые, как шляпка на грибе, широко сидели на крошечной его головке. Все тело его было чрезвычайно тщедушно и худо, и решительно нельзя передать словами, до чего был необыкновенен и странен его взгляд[747]

.

Странный образ Касьяна отмечен некой инфантильностью и феминностью. Этот мотив отчасти заимствован у Жорж Санд. Кроме того, он отсылает к травестийному сказочному образу волшебного дарителя или лесного учителя, охраняющего вход в подземное царство[748]. От этого мотива отправляется и завязка рассказа. На пути рассказчика встречается похоронный поезд. Кучер гонит лошадей, чтобы не встретить на дороге покойника – это считается дурной приметой. Ему удается переехать перекресток первым, но у телеги ломается ось и поезд обгоняет их. Как потом выясняется, в гробу везут Мартына-плотника, которого Касьян лечил целебными травами.

Эта сцена организована вокруг древесной материальности – плотник, гроб, сломанная ось, – складывающейся в ось повествовательную: приехав на близлежащие выселки, рассказчик и его кучер знакомятся с Касьяном, который, как сказочный помощник, помогает рассказчику раздобыть в лесу новую ось для телеги. Одновременно и сам похоронный поезд подвергается реалистической эстетизации[749]. Эстетизация утраты повторяется в описании выселок, где живет Касьян, а потом и леса. Исчезновение традиционных устоев деревенской жизни связывается тем самым с гибелью дикой природы. Выселки, куда попадает рассказчик, представляют собой безотрадное зрелище новопостроенного прибежища переселенцев из района реки Красная Меча. Ничто в этом поселении не напоминает картины деревенского быта, которыми пестрят «Записки охотника»[750]

.

В столь же безотрадных тонах предстает рассказчику и читателю проданный купцам лес. Вход в него ведет через контору, управляемую молодыми приказчиками. Их образ подан средствами скупого реалистического описания, через набор метонимий, в противоположность сказочному, но живому образу Касьяна. В то же время избушка приказчиков – это вход в царство умершего леса. Тем самым ось повествования смещается от романтического резерва к промышленному лесопользованию: