Русский романтизм

сказе Тургенева, каждая встреча сопровождается портретом

героини и описанием того душевного состояния, в котором

находится во время встреч рассказчик. И у Кудрявцева, как

и у Тургенева, описание переживаний рассказчика распола-

гается по принципу градации.

После первой встречи рассказчик изумлен; после одной

из последующих он стоит „несколько минут на одном месте

в каком то сладком оцепенении* (Повести и рассказы, ч. I,

стр. 131), а в следующий раз сердце его „билось, как птица

в клетке и как будто хотело улететь за красавицей"

(Ib., стр. 132). Но встречи с княжной не позволяют ему

понять ее; он по поводу нее все время недоумевает и до

конца повести не может разгадать ее отношения к себе. Раз-

') Впервые напечатана Б „Телескопе", 1836 г.

2) Впервые напечатана в .,Отеч. Записках", 1840 г.

1361

вязка повести такая же, как в „Антонине", незавершенная;

происходит любовное объяснение княжны и рассказчика,

непонятным образом прерванное. И рассказчик, сам ничего не

понимающий, говорит о происшествии: „Что же, наконец, все

это: судьба, игра случая, явление духа, или что-нибудь иное?

Я до сих пор еще не могу выйти из сомнений" (стр. 180).

В „Звезде" *) у рассказчика та же роль наблюдателя

чужой страсти, ему непонятной, недоумевающего, делящегося

с читателями своими впечатлениями и не дающего развязки

тех событий, о которых он повествовал. Он уехал из города,

где встретился с действующими лицами. „С тех пор, приба-

вляет он, я не встречал более Валериана и избегал случая

узнать, что случилось с Ксениею и с почтмейстером".

(Повести и рассказы, ч. I, стр. 224).

Не только конструкция лирической повести в целом, но

и отдельные ее компоненты у Кудрявцева предваряют манеру

Тургенева. У него главная тема — страсть — усложняется

второй—темой смерти. Как и у Тургенева, конец страсти

часто трагический („Звезда", „Антонина", „Последний ви-

8итв) 2). В „Звезде* обе темы объединяются в героине.

По мере роста в ней страсти, растет в ней уверенность

в гибели. В „Сбоеве"—обе темы расчленены, при чем тема

смерти развивается параллельно с темой страсти, оттеняя ее

и поддерживая.

Женские портреты Кудрявцева тоже предсказывают Тур-

генева. Он любит ставить портрет женщины, охваченной

сильной страстью, вызывающей восхищение рассказчика,

рядом с портретом мужчины, холодного и сурового. „Суров

и холоден, как всегда, стоял ротмистр под венцом, изредка

только бросая страстный взор на свою невесту. Но, Боже мой,

как она была мила в эти минуты... Никогда после не встре-

чал я в лице такого богатства выражения: здесь недоставало