Русско-японская война 1904—1905 гг.

Около полудня, когда войска ген. – лейт. Топорнина, оборвав бой, отступали, не тревожимые японцами, в 10 верстах к северу отряд ген. – лейт. Биргера атаковал у с. Тафашин кавал. бригаду г. Тамура, поддержанную 2 батальонами 1‑й дивизии. Успех на крайнем левом фланге японцев представлялся для нас крайне важным; положение отряда ген. – лейт. Биргера было для нас очень выгодно, необходимо только было по возможности усилить этот уступ, нависший над японским обходом. Но связь между II армией и отрядом ген. – лейт. Биргера не была установлена; главнокомандующий беспокоился, отсутствие сведений об отряде ген. Биргера заставляло ген. Каульбарса особенно торопиться с отступлением к Мукдену, а сам ген. – лейт. Биргер чувствовал себя отрезанным и, не задаваясь целью нанести японцам частное поражение, стремился только прорваться к Мукдену. К вечеру у с. Тафашин, охваченного нами с трех сторон, обстановка складывалась для нас очень выгодно, но ген. – лейт. Биргер не довел атаку до конца и приказал с наступлением сумерек обойти с севера, в общем направлении на Хушитай, преграждавший путь японский отряд. Ввязавшиеся в бой части спутались при ночном стягивании с поля сражения на незнакомой местности, разбрелись, и в крайнем утомлении и беспорядке прибыли частью к Хушитаю (утром 20 февраля), частью к Мукдену (после полудня 19‑го).

Главнокомандующему представлялось весьма тревожным уклонение левого крыла, и он считал, что необходимо во что бы то ни стало перейти в наступление и захватить насыпь старой железной дороги и так называемую «позицию Дембовского». Он полагал, что уже к утру 19 февраля в распоряжении ген. бар. Каульбарса на правом берегу Хуньхэ окажется до 112 батал. при 366 орудий, что достаточно для перехода в наступление против 3–4 японских дивизий. Но войска подтягивались медленно, хотя к полудню 19‑го собрались все части, направленные ген. ф. дер Лауницем с левого берега Хуньхэ; 1‑й Сибирск. корпус подошел еще накануне. На всем фронте на правом берегу Хуньхэ было спокойно, и являлась полная возможность разобрать по корпусам и дивизиям войска, прибывавшие туда в составе импровизированных отрядов; но ген. бар. Каульбарс не отдал на 19‑е никаких распоряжений, ограничившись выжиданием сбора войск.

Обстановка 19 февраля указывала японцам, что им нечего бояться серьезных ударов с нашей стороны где-либо на левом берегу Хуньхэ; действительно, крупные резервы наши направлялись на правый берег Хуньхэ. Это дало возможность маршалу Ойяме направить 3‑ю дивизию из своего резерва на усиление армии Ноги. Но это осаживание и ослабление наших сил в центре было связано с образованием против армии Ноги нового фронта, который тянулся уже до Императорских могил. Таким образом, обходные колонны ген. Ноги, собравшиеся 18‑го на линии старой насыпи вблизи Салинпу, оказались нацеленными уже не на фланг, а на сильно занятый и укрепленный фронт. При сузившемся, вследствие начавшегося концентрического наступления, фронте для 9‑й дивизии соответствующего участка совершенно не оставалось, и она, после неудачного для нее столкновения с войсками г.-м. Голембатовского, осталась во второй линии. Все эти соображения указывали на то, что первоначальная глубина обхода оказывалась более недостаточной; маневр армии Ноги дал возможность вступить армии Оку в бой в выгодных условиях, но сама армия Ноги, вследствие занятия нами нового фронта, оказывалась в невыгодном положении для нанесения удара. Нужно было увеличить глубину обхода, протянув армию Ноги до железной дороги, и перерезав таким образом питавшую нас артерию. При этом приходилось совершить фланговый марш на протяжении 25 верст в полосе шириной в 10 верст перед фронтом не разбитых многочисленных войск. Совершение на самом поле сражения такого обхода, недостаточно подготовленного предыдущим маневрированием, представляет крайне трудную задачу. Роль бокового авангарда армии Ноги приняла на себя 7‑я дивизия, усиленная некоторыми частями 1‑й и 9‑й дивизий и резервной бригады, и образовавшая жидкую завесу перед фронтом II армии, за которой, слабея численно по мере марша, части 9‑й и 1‑й дивизии двинулись в северо-западном направлении.

Успех этого маневра был возможен только при нашей пассивности; всякие активные действия против выставленных боковых авангардов заставили бы армию Ноги вступить в бой, который, при фланговом марше, представляет то неудобство, что заставляет отказаться от цели марша – в данном случае от достижения железной дороги. Чтобы принудить нас к этой пассивности и выиграть нужное для флангового марша время, 20 и 21 февраля 5‑я и 8‑я дивизии армии Оку повели крайне энергичные, но остававшиеся безуспешными, атаки на левый фланг II армии, истощившие их силы, а 22‑го на войска ген.-л. Топорнина ударила подошедшая из резерва главнокомандующего 3‑я дивизия.