Ружье

— А теперь можете сами себя отлапать, — Синди отвернулась и начала собирать свои веши обратно в сумку.

— Позвольте, я вам помогу, — предложил Клинг.

— Мистер, лучше держитесь от меня подальше. У меня нет револьвера тридцать восьмого калибра, но если вы еще хоть один шаг сделаете, я стукну вас по голове туфлей.

— Слушайте; скажем прямо, вы не излучали…

— В жизни не сталкивалась с такими…

— …доброжелательности, когда сюда вошли. У вас был раздраженный вид, и я автоматически…

— …подозрительными, грубыми и — невыносимыми манерами…

— …решил, что вы…

— Замолчите, когда я говорю! — крикнула Синди.

— Ну вот что, — сердито сказал Клинг. — Это полицейский участок, а я — полицейский, и…

— Тоже мне — полицейский! — презрительно фыркнула Синди.

— Вы хотите, чтобы я вас вышвырнул отсюда? — угрожающе спросил Клинг.

— Я хочу, чтобы вы извинились!

— Да, конечно, у вас есть все шансы.

— Послушайте, что я вам скажу, мистер Сынок Босса! Если вы думаете, что гражданин…

— Я не сынок босса!

— Вы же мне сами так сказали!

— Только потому, что вы так задирали нос…

— Я задирала нос? Я…

— Я не привык, чтобы семнадцатилетние малолетки…

— Мне девятнадцать! Черт бы вас побрал, мне двадцать!

— Вы бы уж решили поточнее, сколько вам лет! — крикнул Клинг, и тут Синди взмахнула сумкой, целясь ему в голову. Клинг инстинктивно вскинул руку, и все барахло, которое Синди так тщательно собирала, высыпалось из сумки, разлетевшись по всей комнате.

Они застыли на месте, словно содержимое сумки представляло собой надвигающуюся на них лавину. Сигареты, спички, помада, тени для век, темные очки, расческа, записная книжка, пузырек с таблетками, чековая книжка, пудреница, еше одни спички, пакетик жевательной резинки, пустая сигаретная пачка, обрывок желтой бумаги с какой-то надписью, массажная щетка, щипчики для ресниц, еще две расчески, пачка салфеток, скомканный носовой платок, еще одни спички, пустой пузырек, два карандаша, бумажник, шариковая ручка, три монетки, несколько пустых целлофановых пакетов и косточка персика — все это высыпалось из сумки и раскатилось по полу между ними.

Синди молча встала на колени и, не глядя на Клинга, начала собирать вещи в сумку. Потом встала, взяла со стола папку, сунула ее Клингу и ледяным тоном сказала:

— Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы детектив Карелла получил это.

Клинг взял папку.

— Что ему передать? От кого это?

— От Синди Форрест.

— Слушайте, я прошу прощения за…

— Детектив Клинг, — четко и раздельно выговаривая слова, произнесла Синди. — Я в жизни не встречала такого подонка, как вы.

Потом повернулась и вышла из комнаты.

Клинг посмотрел ей вслед и пожал плечами. Положив папку на стол Кареллы, он неожиданно вспомнил, что имя Синтии Форрест попадалось ему по крайней мере в двух протоколах, понял, что это дочь убитого Энтони Форреста, хотел было догнать ее, но передумал и хлопнул папкой по столу.

— Ну и черт с ней!

В папке не было столько барахла, сколько в сумке Синди, но там находилось множество материалов об се отце, большая часть из которых относилась ко времени его учебы в Рамсийском университете — несколько его курсовых работ, фотографии с футбольной командой, табели успеваемости, тетрадь и так далее в том же духе. Карелла не смог ознакомиться, с содержимым папки до следующего утра, так как дела задержали его в городе на весь день, а потом он поехал прямо домой.

Вообще-то в папке не было ничего такого, что могло бы помочь ему в расследовании. Пожалуй, кроме одной, веши.

Это была потрепанная и пожелтевшая театральная программка.

На обложке было написано:

"Общество Парика и Котурна" представляет пьесу Юджина О'Нила в одном акте "ДОЛГИЙ ПУТЬ домой"

На левой стороне разворота программки давалось описание деятельности университетской театральной труппы и добрые пожелания в ее адрес от студентов выпуска 1940 года. На последней странице обложки была помещена реклама университетского кафетерия.

Но. правая сторона разворота программки состояла из следующей печатной информации:

В тот же вечер, когда детектив Стив Карелла ужинал со своей женой Тедди и близнецами, Марком и Эйприл человек по имени Руди Фенстермахер вышел из метро и направился к своему дому в Маджесте.

До дома он так и не. дошел, потому что пуля от патрона "ремингтон-308" попала ему в голову и убила наповал.

Следующее утро Карелла начал со скандала.

Вообще-то по натуре он не был скандалистом и вдобавок очень хорошо относился к Берту Клингу. Но сейчас он орал именно на Клинга, да так, что его было слышно на первом этаже: в раздевалке для патрульных.

— И ты называешь себя полицейским! — кричал он. — Что это за полицейский, который…

‘ — Ну не догадался посмотреть, о’кей? — развел руками Клинг. — Она сказала, что это для тебя и…

’ — А я-то думал, ты тоже занимаешься этим делом!

— Так и есть, — терпеливо сказал Клинг.

— Тогда почему ты не…

— Да откуда мне было знать, что в этой папке?!.

— Но ведь она дала эту папку тебе, так?

— Она сказала, что это для тебя.

— И поэтому ты даже не заглянул…