Ружье

— Ну, если все-таки захотите, то на кухне ость. Что значит — он никогда в жизни не зарабатывал ста тысяч?! Да он в прошлый раз получил сто двадцать пять от "Метро", а до этого — сто пять от "Фокс"! Гарри, давай поговорим серьезно и не будем терять время попусту. Ну и что? Кто? Гарри, какое мне дело до Клиффорда Одетса? Он не мой клиент, и, кстати, ты считаешь, что Клиффорд Одетс может- написать вестерн? Ну что ж, прекрасно. Если, по-твоему, Клиффорд Одетс может вообще что-нибудь написать, то валяй, найми Клиффорда Одетса. Да, и посмотрим, во что тебе это обойдется! Что? Нет. Не-ет, мы начинаем со ста тысяч и точка. Да-да, подумай, Гарри, и перезвони. Я скоро уезжаю в контору. Прошу тебя, не начинай эту старую песню по новой. Да мне наплевать, что у тебя нет Лиз Тейлор в картине, да и откуда ей там быть? Поставь — Лиз Тейлор перед камерой без текста, и посмотрим, что она тебе изобразит. Ты перезвонишь? Сколько? Семьдесят пять? Не смеши меня! Да если я ему позвоню и предложу семьдесят пять, знаешь, что он сделает? Он пошлет меня к черту и тут же переметнется к Уильяму Моррису. Я не могу себе этого позволить. Да-да, подумай об этом. Ко мне пришли. Что? Да, шесть голых блондинок, а ты как думал? Мы тут на востоке знаем, что. к чему. Перезвони мне; ладно? Я не пытаюсь тебя надуть, поверь мне,

Имеются в виду. кинокомпании "Метро-Голдвнн-Маер" и "XX век Фокс".

детка; разве я когда-нибудь подсовывал тебе темную лошадку? Этот парень пишет как волшебник, фильмы, можно снимать прямо с листа, тебе даже актёры не понадобятся… Хорошо, созвонимся, пока, детка, да, в конторе, пока… конечно, подумай… да, отлично поговорили, пока.

Ди Паскуале бросил трубку и повернулся к Клингу:

— Этот болван за всю свою жизнь ни одного хорошего фильма не сделал. Хотите кофе?

— Спасибо, я позавтракал.

— Ну, еще от одной чашки-то не умрете? — Ди Паскуале вскочил и вышел на кухню. Через плечо, он спросил: — Как вас зовут?

— Детектив Клинг! — крикнул Клинг ему вслед.

— Вы довольно-таки молоды для детектива, а?

— Нет, есть люди моего возраста, которые…

— Где это вы так загорели? — крикнул Ди Паскуале с кухни.

— В отпуске. Только вчера вышел на работу.

— Тебе чертовски идет, парень. Вообще блондинам очень идет загар. А я краснею, как рак. Тебе со сливками*и с сахаром?

— Да.

— Сейчас принесу. Он предлагает семьдесят пять тысяч! Я ему не вру — стоит мне позвонить сценаристу с подобным предложением, и он пошлет меня подальше. — Ди Паскуале вошел в комнату, таща поднос с кофейником, чашками, сливками и сахарницей, и поставил его на стол. — А может, хочешь выпить? Или еще слишком рано? И вообще, черт возьми, который час?

— Девять тридцать, мистер Ди Паскуале.

— Знаешь, во сколько он мне позвонил тот тип? Который с тобой работает.

— Карелла?

— Да, он самый. В половине восьмого 7- среди ночи! Когда я проснулся, было так темно, что я подумал, что ослеп. — Ди Паскуале рассмеялся и разлил кофе по чашкам. — Ну ладно, что вам от меня нужно?

— Мистер Ди Паскуале, вы принимали участие в пьесе "Долгий путь домой" в тысяча девятьсот сороковом году в Рамсийском университете?

— Что-о-о?

— Вы принимали участие..

— Да-да, я слышал, но Боже мой, где вы это раскопали? Это было еще до начала времен. Когда вокруг бродили динозавры…

— Но вы участвовали в

этой пьесе?

— Конечно. Я играл Толстого Джо, бармена. И надо сказать, довольно неплохо. Я тогда хотел стать актером, но был слишком толстым, понимаешь? Когда я закончил колледж, то начал ходить по студиям, и везде мне говорили*, что я слишком толстый. И тогда-я сел на диету. Посмотри на меня теперь ' настоящий. слабак' — девяносто семь фунтов! Меня теперь ветром сдувает. Но самое смешное то, что, когда я похудел, мне расхотелось быть актером. И что я-теперь? Агент! И мне каждый Божий день приходится актерствовать по телефону больше, чем если бы. я был профессиональным актером. Так что там насчет пьесы? Пей свой кофе

— Мистер Ди Паскуале вы помните кого-нибудь из тех, кто в’ ней участвовал?

— Только одного. Вернее, одну. Штучку по имени Элен Стразерс. Да-да, это было нечто… Прекрасная девушка, прекрасная. Интересно, что с ней сейчас?

— Вы помните человека по имени Энтони Форрест?

— Нет.

— Рэндольф Норден?

— Рэндольф Норден… минутку… да-да, помню. Он играл шведа.

— Мистер Ди Паскуале, вы читаете газеты?

— Конечно. "Върайети

", "Голливуд репортер"…

— А ежедневные?

— "Голливуд репортер" ежедневная.

— Я хотел сказать — помимо профессиональных?

— Конечно.

— Мистер Ди Паскуале, вы читали какую-нибудь газету, где рассказывалось о снайпере, который на сегодняшний День убил уже шесть человек?

— Конечна

— А вы знаете, что Рэндольф Норден был…,

— О, Боже мой, Рэндольф Норден! — воскликнул Ди Паскуале, хлопнув себя по лбу. — Господи Иисусе, как же мне в голову не пришло! Конечно, черт возьми! Его убил этот псих? Так вот почему вы здесь? Что случилось? Кто это сделал?