Рысюхин, ну вы и заварили!

Утро началось с шума и суеты. Нас, как выяснилось при свете дня, пристроили на полянке сбоку от дорожки, ведущей от плаца к артиллерийскому парку. В общем, и то, и другое — хозяйство шумное, так что подняли меня, считай, одновременно с местными солдатами. В результате к тому времени, как прибежал вестовой звать всех на завтрак, я уже успел при помощи бойцов провести поверхностную ревизию техники, вправить оставшиеся с погрузки вмятины (и, частично, мозги шоферов), вскрыть пломбу на грузовом модуле и выдать инструменты для помывки техники.

Помня приключения в дороге, я опасался, что с постановкой на довольствие моего воинства тоже будут какие-то проблемы, но нет, всё прошло, как по маслу. Дружинников определили за стол с унтер-офицерами сверхсрочной службы, офицеров и меня с жёнами — за офицерский. Хоть у нас с супругами погонов не было, но титул их вполне заменил. Иван Антонович, из соображений армейского этикета, для похода в столовую переодел дружинников в повседневную форму, но, по-моему — зря, наша полевая выглядит как бы не эффектней. При этом никто из местных представления не имеет, для чего она придумана, а возни меньше. Но вмешиваться не стал, он в этом вопросе куда как лучше разбирается. Может, прийти к приёму пищи в полевой или рабочей форме, сколь угодно удобной и чистой — означает нанести оскорбление хозяевам?

А потом была полька-галоп, в ходе которой мы чуть было вообще не забыли на обед сходить! Вроде как несложная задача — подготовить технику к показу, тем более что она уже была готова, только помыть после дороги, подкрасить, если нужно да проверить, чтобы все детали были на месте и ничего не заедало, если потребуется показать в действии. Отрепетировать построение — тоже не задание со звёздочкой. Но когда и то, и это надо сделать одновременно, да ещё и на территории чужой части, которая тоже в торжественной встрече участвует, то вот тут-то и начинаются танцы! Когда один и тот же автомобиль или расчёт нужно отправлять одновременно в два разных места назначения, в стиле «стой там — иди сюда, галопом по-пластунски».

А ещё любопытствующие из всех служб и всех званий. Особенно много их собралось, когда мы у самоходного миномёта крышу открыли. И если с нижними чинами всё было просто, хватало вопроса от одного из моих офицеров наподобие:

— Боец! Ты не забыл, куда шёл? Вот и двигай крупом энергичнее! — то с любопытствующими офицерами приходилось сложнее. Пришлось «прикармливать» одного, званием и должностью повыше, а уже он шугал своих младших сослуживцев. На прикормку пожертвовал туесок с икорным маслом — сделали по дедовой идее, удобная вещь оказалась, прямо на удивление — из изнаночной щучьей икры, кофейник кофе и бутылку «Рысюхи», которую господин подполковник рачительно прибрал, поскольку пить посреди дня, да ещё и на глазах у подчинённых — совершенно невместно. Но и дарить кота (прости, Рысюха) в мешке — тоже не хорошо, потому пришлось открыть ещё бутылочку «особой», для дегустации. Поскольку для подполковника тридцать граммов пусть даже и пятидесятипятиградусного напитка под кофе, это не питие, а так, баловство. И дегустация.

Конечно, глупо было бы предположить, что оный подполковник так вот сидел за вытащенным из фургона складным столиком и смаковал кофе. Нет, в преддверии такого события, как личный визит Государя Императора упражнение «стойка на ушах с отжиманиями» выполняла вся часть! Ещё бы — такое случается не каждое поколение, если брать в расчёт ротацию командиров, в жизни полка, а у некоторых так и вовсе ни разу! Если, разумеется, это не придворный полк, какая-нибудь лейб-гвардия. Кстати, дед уверен, что командир приложил в вышестоящих штабах немало усилий, чтобы визит состоялся именно у него, потому и казарму для нас заранее подготовили, и на довольствие поставили влёт. И я склонен с дедом согласиться, во всяком случае, по обмолвкам солдат, чистить и красить всё, что в принципе может быть начищено и покрашено они начали числа так с двадцатого мая. Может, и для меня в гостинице номер был забронирован, но не люблю я ходить и выпрашивать, особенно если заранее подготовился к тому, чтобы этого избежать. В общем, «прикормленный» подполковник забегал с неравными промежутками времени «дух перевести», но сам факт того, что он тут «пасётся» отпугивал большинство офицеров самим шансом встречи с оным.

Как пояснил мне дед, этот офицер, на гражданский лад считая — начальник кадровой службы. И от него зависит — кто когда пойдёт в отпуск, или на аттестацию, и пойдёт ли вообще, кого продвинут на освободившуюся вакансию и ещё многое, многое другое. Нет, конечно, подписывает приказы обо всём перечисленном командир части, выдвигают непосредственные командиры кандидатов и они же пишут характеристики. Но готовит-то документы на подпись — вот он! Может что-то придержать, другую бумагу ускорить, где-то сместить акценты. Да порою просто от того, в каком порядке сложить документы на подпись резолюция может зависеть!