Рысюхин, ну вы и заварили!

На расспросы, где пропадал и что делал, отшучивался и изворачивался, как мог. Не то, чтобы надеялся сохранить всё в секрете, это попросту исключено, но если начнут поздравлять — меньше, чем часа через два и трезвым я отсюда точно не уеду.

Проверил свою комнату. Нет, того, что отберут не боялся — граф дал слово, что она моя до конца обучения, и из-за такой мелочи портить себе репутацию нарушением слова не будет. Но вот приказать убрать оттуда казённое имущество, то есть — всю мебель, вполне мог, чтобы мы очередное представление в стиле «дня рождения короля» не устроили. Но мебель стояла, даже чехлами укрытая, только постельного белья не было, ни на кровати, ни в шкафу. Ну, сегодня я всё равно дома ночевать буду, а завтра после консультации решу этот вопрос, так или иначе.

Из академии в город отправился на речном трамвайчике, и пылью дышать не нужно, и к дому Мурлыкиных удобно добираться, если выйти на парковой набережной. Тёща, когда я связался с ней по мобилету сказать, что буду в течение часа, то с радостью узнал, что Неясытевы у них в гостях! Ура! Не нужно будет два раза всё пересказывать!

Разговор затянулся часа на три. Были и охи, и вздохи, и расспросы — несмотря на то, что уже знали от жён обо всём, что было, тёщи едва дождались, пока закончится обед и этикет позволит говорить о делах. Долго рассматривали полученный мной кабинетский подарок и орден. Дед говорит, что в его истории «при царе» сами орденские знаки вручались редко, чаще — только документ о награждении, а орден требовалось заказывать у ювелира за свой счёт. К счастью, у нас такого нет, иначе для некоторых награждённых эта самая награда стала бы разорением. Нагрудный знак представлял собой всё тот же каплевидный щит, на котором располагалась серебряная левая латная перчатка, сжимающая метательное копьё сулицу того же металла. Щит червлёный, то есть — красной эмали, в серебряной окантовке, наконечник копья и сочленения перчатки — чернёные. Третья ступень — золотые наконечник копья и окантовка щита, на второй золотыми становятся сочленения перчатки, а на первой добавляются мелкие рубины по окантовке щита и имперский Кречет, сидящий на перчатке. Ну, это я так, что общего развития, так сказать, поскольку эти степени вблизи рассмотреть вряд ли когда получится.

Вообще у меня сложилось такое ощущение, что только увидев орден своими глазами и подержав его в руках, оба тестя поверили в его реальность, до этого, похоже, воспринимали слова дочек за ошибку. Мол, что-то девочки перепутали. Сам бы на их месте так думал, поскольку награда, повторюсь, совершенно несоразмерная моему положению и роли в бою! Кстати, эта награда прав на дворянство не даёт, она требует его наличия. То есть, если бы вдруг Государь вручил таковой Старокомельскому, то это бы означало, что Император предварительно возвёл командира дружины в потомственное дворянство. Мне-то это обстоятельство безразлично, но вспомнил того, кто на самом деле вытащил на себе командование боем, а вслед за тем и подсказанную ему мною новую мечту и цель в жизни.

Рассказал и про награждение Маши: чем, за что, как. Тут я, воспользовавшись помощью деда и новой организацией памяти, смог воспроизвести Высочайший Указ дословно. Опять охи, вздохи, слёзы на глазах у обеих тёщ, задумчивость в глазах Иры и чистый восторг на мордашке у Васьки. Эх, как бы она чего-нибудь эдакого не отмочила, так сказать, по стопам старшей сестры.

Здесь уже пришлось выпить, тост за Государя пропускать очень не рекомендуется, потом за награды, за каждую в отдельности, потом за Машу и за меня, потом за родителей «героев» (хотя в случае Маши кавычки я бы убрал). А потом ещё и в кабинете с двумя тестями, куда нас буквально выгнали женщины, даже отправили прислугу накрыть нам там столик с десертами, в который включили помимо прочего бутылку «Клюковки» и мясную нарезку к ней. Как сказал, рассмеявшись, Неясытев:

— Вот это я понимаю, правильный подход к десерту!

В общем, идея вечером подучить что-нибудь к экзамену тяжко вздохнула и ушла в туман, поняв, что ей не светит. Обидно — к семи вечера я уже был дома, время ещё было, но вот ни настроение, ни состояние к учёбе не располагали. Полистал газеты, чтобы быть в курсе местных новостей, причём на этот раз и светские колонки тоже, попил чаю и, отказавшись от ужина — у Мурлыкиных накормили «про запас» — лёг спать пораньше, что тоже полезно.

Глава 23

Консультация начиналась в девять, но в академию я приехал к восьми, чтобы отчитаться в деканате о возвращении и о полученных наградах. Дед подсказал, мол, если что — можно будет сбежать от начальства под предлогом начала консультации, если же прийти после неё, то могут промурыжить и больше часа. По-моему, если захотят — то и на время консультации задержат, однако хоть какая-то надежда.