Рысюхин, ну вы и заварили!

Собственно, почти так всё и получилось. Секретарь вообще не знал, куда именно я ездил, только что исполнял личное Высочайшее распоряжение, так что просто отметил прибытие и уточнил, знаю ли я расписание экзаменов. Получив уверение, что знаю, и готов к их сдаче, готов был уже меня отпустить, но я задержался из-за ещё одного обязательства.

— Простите, в прошлый раз мне сделали серьёзное замечание, почти выволочку, за то, что я не доложил сразу о полученных наградах. Во избежание повторения, хотел бы сообщить о них прямо сейчас.

— Вы имеете в виду новые?

— Так точно!

А вот сейчас он заинтересовался.

— Разумеется. Наградные документы с собой?

— Да, но только оригиналы, копии снять пока не успел.

— Это не страшно, я откопирую и отдам, если вы зайдёте позже.

— После консультации нормально будет?

— Да, вполне. Так, что там у вас?

— Во-первых, кабинетский подарок.

Я извлёк сам письменный прибор, а из него — удостоверяющую факт подарка бумагу.

— Солидно и серьёзно. Позвольте полюбопытствовать — там же личное обращение Его Величества, на внутренней стороне обложки? Оно же не слишком личное?

Я вздохнул. Да, дарственная надпись была не слишком личной, но смущающей. Сами судите: «Дабы ценные для Империи идеи не забывались». Где я с моими поделками — и где интересы всей Империи⁈

Тем временем секретарь декана переписал, с моего разрешения, дарственную надпись и, вернув мне письменный прибор, собрался опять прощаться, но я вздохнул и признался:

— Ещё орден. Знак Шуйцы, четвёртой степени.

— Вы уверены⁈ — Помимо воли вырвалось у секретаря удивлённое восклицание. — Не сочтите за оскорбление недоверием, но…

— Понимаю, сам в шоке, не моего уровня награда. Но Государь решил так.

Я развёл руками и вынул из саквояжа переданный мне экземпляр Указа о награждении и сам орден в коробочке.

— Разрешите? — Секретарь взял в руки коробочку, открыл её и несколько минут разглядывал награду. — Простите великодушно, но это достаточно редкая награда, и возможность рассмотреть вот так вот вблизи…

— Я понимаю. Но, извините, мне пора идти на консультацию.

— Да-да, конечно! Не могу задерживать! Жду вас за оригиналами документов!

Фух, пронесло!

Главной интригой консультации было то, станут ли те же самые люди задавать те же самые дурацкие вопросы? Стали, что само по себе и не удивило даже. Далее я традиционно отказался от предложенного без сдачи «хоря», что уже не удивляло никого из присутствующих — своего рода традиция.

После консультации, отбившись от сокурсников парой ничего не значащих фраз и оправданием, что «в деканат нужно, некогда» сбежал. И ведь не соврал даже — мне туда на самом деле нужно, документы забрать. Если это прозвучало как то, что меня туда вызвали, то я не при чём. Но вот в деканате меня ждала засада в лице самого декана. И от него так просто, как от секретаря, не отвяжешься. Он тоже хотел посмотреть на награды, хоть его больше заинтересовал письменный набор. Судя по мечтательному виду он уже представил себе, как замечательно смотрелся бы этот блокнот на его письменном столе, и даже место для него подобрал, чтобы и пользоваться удобно, и посетители сразу видели. С тяжким вздохом он развеял видение, и стал пытать меня об обстоятельствах визита.

Если бы речь шла о личной аудиенции, то отвечать бы я не стал. Даже не так — он тогда даже не стал бы спрашивать, это просто неприлично, как минимум. Но, поскольку событие было публичным… Причём декана мало интересовало, за что именно награждали, от описания награждения нижних чинов и вовсе отмахнулся, мол, наградили и наградили, что там интересного. В первую очередь граф Быков спросил, как был одет Государь. Получив ответ, что в полевую форму полковника[1] Лейб-гвардии кирасирского полка, поджал губы и покачал головой.

— Точно в полевую? Не парадную и даже не повседневную?

— Точно. Это же был визит в рамках инспекции, полевой выезд.

Но декан только покачал головой, видя в одежде Императора что-то своё. Дальше он выпытывал подробности выступления Императора, причём больше о том, как тот говорил, а не что. На кого смотрел, улыбался или хмурился и тому подобное. Явно тоже искал знаки и послания в речи Императора, только, на мой взгляд, не там, где надо и не в том совершенно. Например, почти полностью игнорируя содержательную часть выступления.

«В этом, внучек, главный недостаток всяких „знаков“ и намёков. Каждый ищет их где и как может, и видит в них что-то своё, зачастую, если не сказать „как правило“, совсем не то, что вкладывал автор. Но некоторые всё равно продолжают общаться намёками и иносказаниями, раз за разом обжигаясь на этом, но продолжая считать, что всё делают правильно, просто окружающие или слишком тупые, или специально издеваются!»

Концовка речи у деда получилась весьма экспрессивной: видимо, там было что-то личное, такое, что даже у слепка возбудило воспоминание об эмоциях.