Рыцарь курятника

– А, любезный лорд, и вы, милый Эймар, бывшие везде и знающие всех, объясните нам, – обратился к прибывшим

маркиз Пизани, – знаете ли вы маркиза Монферра, графа Белламаре и барона Шенинга?

– Нет, – отвечал англичанин, – я не знаю никого из них.

– И я также, – сказал Эймар.

– И я, – прибавил Штокенберг.

– А вы, Морен?

– И я не знаю, – отвечал датчанин.

– В таком случае, – продолжал Ришелье, – загадка не разъяснилась.

– Это граф Белламаре, – сказал Пизани.

– Это барон Шенинг, – заметил барон Стош.

– Это маркиз Монферра, – возразил герцог Сантарес.

– Это человек, насмехающийся над нами! – воскликнул Мориа.

– И делающий это превосходно! – прошептал король, по-видимому находивший большое удовольствие в разговоре.

Наступило минутное молчание, потом чародей медленно вышел на середину гостиной; он обвел всех пристальным взглядом сквозь отверстие маски.

– Вы правы, – сказал он по-итальянски Пизани, – я граф Белламаре. Вы не ошибаетесь, – прибавил он понемецки барону Стошу, – я барон Шенинг. Вы меня узнали, дон Луис, – продолжал он по-португальски, – я Монферра, ваш лиссабонский друг.

Все молча слушали его, вытаращив глаза.

– Милорд, – продолжал чародей, на этот раз поанглийски, – когда вы служили в полку полковника Черчилля в Индии, вспомните, как ужинали в Бомбее после охоты на тигра с одним путешественником…

– Который при мне убил тигра, – перебил его лорд Гэй, – тигра, разорвавшего живот моей упавшей лошади… Этот смелый охотник был ранен в левую руку когтями страшного зверя, и у него должен был остаться шрам.

Чародей приподнял широкий рукав, закрывавший его левую руку, и обнажил четыре глубоких шрама.

– Это вы! – закричал лорд Гэй. – Вы, так храбро рисковавший своей жизнью, чтобы спасти меня! Вы – кавалер Уэлдон!

– Да, милорд. Угодно вам представить меня этим господам?

– Кавалер Уэлдон, спасший мне жизнь в Бомбее, – сказал по-французски благородный лорд.

Наступило глубокое молчание. Король был в восторге. Чародей поклонился, как кланяются жители Востока, барону Эймару.

– Да будет с нами мир, – сказал он по-арабски, – и пусть воспоминания пробудятся в твоей душе. Мы вместе ели хлеб и соль по дороге в Дамаск, возле оазиса Змеи.

Барон был изумлен.

– Это было двадцать лет назад, – отвечал он также поарабски.

– Да, – вздохнул чародей, – это было в 1720 году.

– Мы охотились на страусов.

– Вы убили трех, а я пять.

– Стало быть, вы Сиди ла Руа?

– Он.

События начинали принимать такой оборот, что все присутствующие забыли о бале и думали только о том, кто был перед ними. Человек, прекрасно говоривший на шести языках и известный шести особам высшего общества под шестью различными именами, был феноменом. У всех была только одна мысль, одно желание: узнать истинное имя этого человека.

Чародей прошел через гостиную прямо к королю. Ришелье и Таванн быстро приблизились, чтобы встать между королем и таинственным незнакомцем, но чародей остановился на почтительном расстоянии и низко поклонился.

– Государь, – сказал он на превосходном французском языке, – неделю назад, когда я убил кабана в Сенарском лесу, ваше величество удостоили меня обещанием оказать мне милость.

– Как! – с живостью воскликнул Людовик XV. – Это вы спасли мне жизнь?! Конечно, я обещал вам милость. Просите, чего хотите…

– Позвольте, ваше величество, употребить на вашу пользу мое искусство.

– Какое?

– Свести пятна с бриллиантов.

– Вы знаете этот секрет?

– Знаю, государь.

– Если так, ваше состояние увеличится.

– Я и без того богат.

– Вы богаты?

– У меня столько денег, сколько человек может пожелать. Но богатство ничто для меня, наука же значит все!

В галстуке короля сверкала очень красивая бриллиантовая булавка. В бриллианте, недавно проданном придворным ювелиром, был только один недостаток, портивший его, – пятно сбоку. Людовик XV взял булавку и, показав ее чародею, спросил:

– Вы можете свести это пятно?

– Могу, государь, – отвечал чародей.

– Бриллиант тогда станет вдвое ценнее?

– Да, государь.

– Сколько нужно времени для этого?

– Пятьдесят дней.

– Это немного. Сведите пятно и принесите мне бриллиант. А если пятно нельзя будет свести, то оставьте булавку у себя. Но прежде снимите вашу маску: я хочу посмотреть, тот ли вы, за кого выдаете себя.

Чародей медленно отступил до того места, где на него падал свет люстры. Все окружили его с неопределенным беспокойством. Из соседней залы доносилась музыка, шум голосов и шелест шагов танцующих. Чародей оставался с минуту неподвижен; он стоял спиной к бальной зале, у входа, напротив короля. Вдруг быстрым движением он снял маску, и лицо его оказалось залито светом. Мгновение было кратко, он тот-

час же надел маску, но четыре восклицания раздались одновременно.

– Это он! – воскликнул король.

Графиня де Жержи всплеснула руками, и крик замер на ее губах. Морен и баронесса де Люд также вскрикнули. Чародей бросился вон и исчез в толпе бальной залы.

– Боже мой, – сказала графиня де Жержи. – Но ведь это невозможно!

– Что? – спросил Людовик XV. – Вы также знаете этого человека?

– Государь, это невозможно!

– Что вы хотите сказать?

– Вашему величеству известно, что мне около восьмидесяти лет?