Рыцарь курятника

Одежда этого чародея была желтой с черным, усыпанная странными арабскими письменами, серебряными звездами, золотыми солнцами, кометами; широкие рукава были украшены змеями, а на голове у него была шляпа, как две капли воды похожая на печную трубу. Эта шляпа, из черной шелковой материи, была украшена вышивкой золотом, представлявшей обезьян, человеческие скелеты, китайские цифры и арабские буквы; черная атласная маска с бородой, спадающей на грудь, закрывала лицо чародея. Он держал в руке длинную трубу со стеклом на обоих концах. Этот чародей, как будто превратившийся в статую, стоял неподвижно, полузакрытый складками портьеры.

В ту минуту, когда Сабина и Нисетта возвратились в большую залу, Мориа переступил порог «гостиной цветов» и также коснулся одежды чародея. Он обернулся и с удивлением вскричал:

– Опять ты?!

Король надел маску.

– Что с вами, Мориа? – спросил Людовик XV своего министра.

– Я обращаюсь к этой маске, государь, – отвечал Мориа, указывая на чародея, – я был в пяти залах и в каждой встречался с этим чародеем.

– Что он вам предсказывает?

– Ничего.

– Разве он немой?

– О нет! Он говорит и, кажется, даже на всех языках, кроме французского; с ним говорили по-итальянски, поиспански, по-немецки и по-английски, и он каждый раз отвечал как уроженец Италии, Испании, Германии или Англии; но когда я заговорил с ним по-французски, он мне не ответил.

– Но кто это такой?

– Не знаю; но вот Пизани идет сюда, он расспросит чародея на итальянском языке, и, может быть, мы узнаем…

Вошел маркиз Пизани. Он не знал или делал вид, что не знает, что находится в присутствии короля, так что не обратил никакого внимания на замаскированного Людовика XV.

– Маркиз, – сказал Мориа, – представьте же нас этому великому чародею, который, кажется, является вашим другом.

– Друг? – отвечал Пизани. – Конечно. Я спрошу его, хочет ли он отказаться от инкогнито, на которое он имеет право.

Пизани сказал несколько слов по-итальянски чародею, продолжавшему неподвижно стоять. Тот отвечал на том же языке. Пизани повернулся к Мориа, державшему в руке свою маску.

– Граф Белламаре, долго живший в Венеции, – представил чародея Пизани.

Мориа и граф поклонились друг другу.

– А вот, – продолжал Пизани, увидев входящего посланника одного небольшого немецкого двора, – барон Стош; я представлю ему гостя. Любезный барон, граф Белламаре, венецианец.

Барон Стош взглянул на чародея, потом вдруг расхохотался. Подойдя к маске, он заговорил с нею по-немецки; чародей отвечал так же свободно, как и по-итальянски. Стош обернулся к маркизу Пизани.

– Так как вы представили мне этого господина, – сказал он, – теперь я вам представлю его в свою очередь. Он согласен. – И, поклонившись, прибавил с улыбкой: – Барон Шенинг, долго живший в Мюнхене.

– Маскарадная шутка, – сказал Пизани.

– Здравствуйте, дон Луис, – обратился Мориа, кланяясь португальскому посланнику, проскользнувшему сквозь тесную маскарадную толпу в «гостиную цветов».

Этот посланник, герцог Сантарес, был щеголеватым лиссабонским вельможей, пользовавшимся большим успехом при версальском дворе.

– Здравствуйте, господа, – сказал он, снимая маску одной рукой, а другую протягивая Пизани, Мориа и Ришелье, который также снял маску.

Приветствуя всех, португальский посланник очутился лицом к лицу с чародеем, стоявшим так же неподвижно. Дон Луис радостно вскрикнул по-португальски:

– Добрый вечер, Монферра!

– Добрый вечер, герцог, – отвечал чародей на том же языке.

– Вам здесь весело?

– Очень!

Услышав эти слова, Пизани и Стош удивленно переглянулись, потом, повернувшись к посланнику, оба спросили в один голос:

– Вы знаете этого человека?

– Еще бы! – отвечал Сантарес. – Я знаю его уже десять лет и представлю его вам: это испанский маркиз Монферра. Он одно время жил в Лиссабоне, вот почему говорит так же хорошо по-португальски, как по-испански.

– Ну, – сказал Ришелье, смеясь, – это начинает превращаться в загадку, а я желаю узнать разгадку.

Король, все еще в маске сидевший на диване, повидимому, с удовольствием наблюдал за происходящим. Чародей оставался бесстрастен, как и прежде.

– Я требую разгадки! – повторил Ришелье.

– Вот этот господин, может быть, объяснит нам все, – отвечал Пизани.

ХХХIII Чародей

Еще шесть человек вошли в «гостиную цветов» – четверо мужчин и две женщины.

Первым был австрийский генерал Штокенберг, присланный к Людовику XV с секретным поручением относительно трактата, заключенного Голландией, Венг– рией и Англией; вторым был путешественник, знатный англичанин, лорд Гэй, ставший знаменитым после сражения при Фонтенуа и воспользовавшийся миром, чтобы посетить Францию; третьим – граф Морен, посланник короля датского, старик, поседевший в дипломатии; ему было около семидесяти лет; четвертым – барон Эймар, провансальский дворянин, объехавший весь свет и проведший половину своей жизни в Азии.

Женщины, обе маленькие и худенькие, бабушка и внучка: графиня Жержи, которой было около восьмидесяти лет и которой, по какому-то чуду природы, на вид казалось не более шестидесяти, и баронесса де Люд, которой было не более тридцати пяти.