Рыцарь курятника

– Ах, государь! – отвечал маленький шалун. – Если бы у меня были лук и колчан…

– Что бы вы сделали?

– Я пронзил бы сердце вашего величества всеми моими стрелами.

– Для кого, господин купидон?

– Для всех хорошеньких женщин, государь.

Король расхохотался.

– Кстати, – продолжал он, – теперь мой гнев утих; объясните-ка мне, каким образом две недели назад вы принудили меня лечь спать без прислуги?

– Ах, государь… – сказал паж, кланяясь.

– Отвечайте, отвечайте!

– Ваше величество приказываете мне сказать все?

– Да. Как вы успели помешать моей прислуге войти и уверили всех, что я уже лег?

– Государь, – отвечал паж, потупив глаза, – я вам скажу всю правду. Однажды я разговаривал с моим другом Люжаком…

Он указал на пажа, державшего зеркало напротив короля.

– Я ему говорил, – продолжал он, – что считал бы величайшим счастьем в одиночку служить королю! Люжак стал насмехаться надо мной и уверял, что мое желание никогда не будет удовлетворено. Это меня очень задело, и я побился об заклад, что когда-нибудь я один заменю всю прислугу, а Люжак держал пари, что нет.

– А-а! – протянул король. – И что же далее?

– Однажды вечером я остался один в передней; было около полуночи; я притворился спящим на скамейке. Швейцар, не видя меня, вышел. Я тотчас запер двери «гвардейской залы». Когда настало время вашему величеству ложиться спать, пришли дежурные и, найдя дверь запертой, постучались; я не отпер, промолчал и погасил свечи. Тишина и темнота заставили всех подумать, что они пришли слишком поздно и что король уже лег спать. Они ушли очень встревоженные. Тогда я опять зажег свечи и стал ждать. Бине ничего не знал и вышел из вашей спальни, и ваше величество тотчас же при-

шли. Вы казались удивленным, не видя дежурной прислуги, и я имел счастье один служить вашему величеству. Так я выиграл пари.

Король громко расхохотался.

– А ведь правда, – сказал он, – и просто невероятно! Теперь будут рассказывать, что один негодный паж имел смелость принудить короля французского лечь в постель почти одного, чего не осмелился бы сделать ни один из самых могущественных государей Европы, и этому рассказу не поверят. Однако вот виновник этого события! Но знаете ли, милостивый государь, что вы заслужили бы с моей стороны формальное объявление войны.

– Ах, государь! – вскричал паж Ростен, падая на колени и сложив руки. – Я сдаюсь – я ваш пленник!

Король улыбнулся ему.

– Встаньте, – сказал он, – я уже вас простил и опять прощаю. Но в другой раз, господин французский рыцарь, подумайте лучше о соответствии сил.[16]

Ростен с любовью поцеловал руку, протянутую ему королем.

Людовик XV в частной жизни был всегда добр, прост, любезен и снисходителен.

«В Шуази, в Рамбулье, – говорится в записках Ришелье, – король разговаривал так фамильярно, что придворные забывали иногда, что он французский король; он не давал им почувствовать, что они его подданные, ужинал с ними за одним столом, без церемоний, играя роль радушного хозяина, особенно в Шуази, как простой помещик в своем деревенском доме».

Доже кончил странную прическу короля.

– Кстати, – поинтересовался Людовик, – как здоровье вашей дочери, Доже?

– Хорошо, государь. Даже очень хорошо. Ваше величество слишком милостивы, справляясь о ней каждый день.

– Она выздоровела?

– Совершенно. Вот уже три дня, как она выходит.

– Да? Кене мне сказал, что уже нет никакой опасности и что она скоро окончательно выздоровеет; Пейрони говорит то же самое. Я бы хотел видеть ее, Доже, я вам уже говорил.

– Но нынешней ночью желание вашего величества может быть исполнено.

– Как?

– Дочь узнала от меня сегодня, что ваше величество изволите ехать на маскарад, и упросила меня взять ее вместе с ее приятельницей Нисеттой Рено. Я обещал, так что буду на маскараде с моим сыном, дочерью и ее приятельницей, и, если ваше величество пожелает видеть Сабину, я сам представлю ее вам.

С этими словами Доже отступил на несколько шагов.

– Все, ваше величество причесаны, – сказал он.

В дверь комнаты постучались. По знаку короля Ростен побежал открывать.

– Герцог де Ришелье! – объявил он.

– Войдите, герцог, я сейчас буду готов, – сказал король.

Ришелье вошел.

ХХХII Праздник в ратуше

В больших залах ратуши была толпа, блестящая, шумная, веселая, оживленная, в костюмах всех возможных видов и цветов.