Рыцарь Огненной кавалерии

— Теперь фюрстам придётся объединяться, — говорил один из них, размахивая полуобглоданной куриной ножкой. — С Эндлерейном шутки плохи.

Эйнар подошёл к стойке, прислушиваясь к разговору. Трактирщик с двумя подбородками зевнул и поднялся.

— Что угодно?

— Пива, — зачем-то сказал Эйнар, хотя и не собирался пить. — Хлеб, свежий и сухари. Солонину.

— Далеко отправляетесь? — трактирщик опять зевнул и почесал нижний подбородок. — На запад идти не советую, говорят, островитяне подходят к Глазторну.

— Мы идём на восток, — соврал Эйнар. — В Версендам.

Похоже, новость о нападении на порт ещё не дошла до них.

— Но армия Эндлерейна разбита, как они могут выступать? — спорил другой путешественник, поглаживая кружку с пивом. — Пепельники разгромил их наголову.

— Тут можно поспорить, — ответил человек с куриной ножкой. — Говорят, у островитян сильные потери, но даже после этого их армия больше, чем у любого фюрста. Если землевладельцы не объединятся, то герцог Лидси будет громить их поодиночке. Король Ангварена вряд ли придёт на помощь в этот раз.

— Они не объединятся, — уверенно сказал мужчина с кружкой. — Фюрсты так дорожат своими шкурными интересами, что…

— Ты что-то слишком много болтаешь, — заявил агрессивный юнец с золотой цепью на шее и спорщики тут же притихли.

— Простите нас, милорд, — робко произнёс один из них.

Богатенькие парни всматривались в путешественников, пока не надоело. К ним присоединился третий, который выделывался в конюшне. Дворянчики начали что-то обсуждать, смеясь отвратительным приторным смехом.

Эйнар бросил монету на стойку и отпил пива, хотя эта кислая жижа совсем не лезла в глотку. Он знает, где Глазторн, город Стеклянной Башни. Можно дойти меньше чем за неделю. А что потом? События сегодняшнего дня всё ещё стояли перед глазами, но Эйнар наконец-то смог их обдумать без лишних эмоций.

Ульф умер так же, как жил, быстро и ярко. Он любил оружие и женщин, оружие даже больше. Всегда шиковал, из-за чего постоянно лез в долги. Любил сражаться, но больше всего любил смеяться. Эйнар редко вспоминал его, и только сегодня понял, что скучал.

После боя он обвинил Людвига, чем окончательно добил. Эйнар отставил кружку. Он знал, почему злится на парня. Потому что злится на самого себя. Не вина Людвига в том, что так произошло. Ведь он просто пришёл на помощь. Он даже не говорит на их языке. Если бы рыцарь понимал всё, что кричат другие, этого бы не случилось. Это вина не парня, а самого… Эйнар пробрал мороз и мысли сбились. Как же глупо всё вышло. Затхлый воздух и смех знатных молокососов сильно раздражал.

— Подожду на улице, — сказал он, пока трактирщик собирал сухари.

События так ясно крутились в голове, что помнился каждый момент. Как Ульф бросился в бой, как все кричат о том, что Гуннар мёртв. Как Ульф опускает оружие и нападает Людвиг. Несколько стремительных ударов и всё закончилось.

Парень так и сидит, понуро опустив голову. Он принял вину, хотя и виноват в прошедшем меньше всех.

— Твои идут к Глазторну, — хриплым голосом сказал Эйнар и сел рядом. — Если держаться вдоль побережья, то дойдём за неделю. Через Мёртвые Земли быстрее, но там опасно.

Людвиг кивнул. Ранка на подбородке уже засохла. Надо бы обработать. А ещё сказать ему, что он не виноват, что напортачил сам Эйнар, лишь бы парень не поедал себя заживо. Но слова не шли.

— Я испугался, — Людвиг смотрел на землю, будто там что-то написано. — Одноглазый был опасен, но тот, другой, намного хуже. Сильнее и быстрее, а я уже устал. Мне пришлось драться в полную силу. Я думал, что мне конец.

А ведь это лучшая похвала для Ульфа. Если бы он выжил, то оценил. Может, даже подружился бы с рыцарем, два таких воина нашли бы общий язык. Но они не понимали друг друга.

— И когда ты позвал его, я просто ударил, даже не успел подумать…

— И это значит я виноват, что отвлёк его, да? — Эйнар тут же прикусил губу, так сильно, что почувствовал солёный привкус. — Я же кричал тебе, чтобы ты просто защищался.

Зачем он так сказал? Людвиг сжался, будто ожидал удара. Хотел успокоить, но вместо этого обвинил. Потерял стольких друзей и делает всё, чтобы потерять ещё одного. А на каком языке он кричал рыцарю держаться? И слышал ли парень хоть слово?

Эйнар вздохнул. Надо выпутываться из этого дерьма.

— Слушай, Виг. Ты же это не со зла сделал, просто так получилось. Если бы ты понимал, что мы говорили. Всё вышло так глупо. Не вини себя.

Совсем не то он хотел сказать. Надо было принять вину самому, а не списывать дело на случай. Людвиг вздохнул и повернулся к нему. Даже в вечернем сумраке заметно, как блестят глаза.

— Нет, Эйн. Я испугался, а после этого обозлился. Увидел возможность и ударил. Ты был прав. Я виноват. Могу только мечом тыкать.

Эйнар захотел стукнуть сам себя от досады.

— Слушай, — он положил руку островитянину на плечо. — Что случилось, то случилось. Мы уже рядом, брат. Нужно идти дальше. Ты же помнишь, что обещал?

— Молодых крестьянок? — Людвиг улыбнулся самим кончиком губ.

Эйнар заметил несколько новых царапин на кирасе и прорезанный рукав куртки.