Рыцарь Огненной кавалерии

— Да, именно. Пойдём? Просто так случилось. Не грызи себя.

— Да. Спасибо за твои слова, Эйни. Они для меня много значат, — Людвиг вздохнул и уставился перед собой.

— Ладно. Подожди, я быстро.

Эйнар поднялся. Кажется, сделал ещё хуже. Но эти мысли вылетели из головы, когда он вошёл внутрь. Его ждали с оружием в руках.

— Ты заплатил деньгами Эндлерейна! — взвизгнул трактирщик и показал серебряную монетку с четырьмя ромбами с одной стороны.

Эйнар взял монету из того мешочка, что ему отдал Людвиг. Значит, островитянин тайком положил в кошелёк свои деньги. Вот он идиот… и опять обвиняет парня. Тот просто хотел, как лучше, чтобы Эйнар не остался совсем без денег. Надо было проверять, чем расплачиваешься.

— Значит, ты шпион, — проговорил один из молодых типов, красавчик с золотой цепью на шее, поигрывая мечом.

— Да какой я шпион? — Эйнар примирительно поднял руки. — Разве шпион стал бы платить деньгами той страны, из которой он? Он бы воспользовался местными.

Молодые дворянчики, хоть и продолжали корчить угрожающие рожи, переглянулись. Может, что-то есть в их головах и они отстанут?

— Тогда откуда у тебя монеты с острова?

— Лошадей продал перекупщикам, а темнеть уже начало, не проверил. Она хоть нефальшивая?

Главное, чтобы собеседники не задумались, почему кому-то понадобилось продавать лошадей в лесу, на ночь глядя, да ещё и за странные деньги. Трактирщик начал осматривать эту злосчастную монету, потом укусил.

— Вроде настоящая.

— Ну вот видите, уже хорошо. Серебро — это серебро, всегда можно переплавить.

Красавчик выхватил монету. Высокомерная гримаса сильно портила приятные черты лица.

— Я её конфискую, — сказал он.

— Как угодно, — Эйнар кивнул. Лишь бы отстал.

— Как угодно, милорд, — с нажимом произнёс один из спутников красавчика, парень с короткими усиками, но всё же не с таким высокомерным выражением лица. Наверное, у него титул поменьше.

— Как угодно, милорд, — повторил за ним Эйнар.

— И поклониться, — добавил усатый. — Или ты не знаешь, с кем говоришь?

— А это действительно необходимо? — спросил третий, высокий и небритый парень. Похоже, он олицетворял совесть данной компашки. Но дворянчики к его гласу не прислушались.

— Чтобы какой-то бродяга передо мной выделывался? Не бывать этому!

Эйнар понятия не имел, как нужно кланяться, но отошёл на шаг и неловко кивнул. Знатные молокососы скривились. Значит, неправильно и их, несомненно, приятный разговор на этом не закончится.

— Ну кто так кланяется? — не успокаивался красавчик. — Тупой кретин. Покажи ему.

Усатый зашёл сзади и подсёк ноги ножнами меча. Колени с гулким стуком ударились об пол. Больно. Хоть бы отстали после этого, но Эйнар понимал, что всё только начинается.

— Да чего мы на него время тратим? — спросил небритый. — Поехали уже, Вечный с ним!

— И спустить с рук такое неуважение? — возмутился красавчик. — Вот поцелует сапоги и пусть катится.

— Давай уже! — усач наступил Эйнару на спину. — А слушай, Густав, он же лошадей продал. Наверняка там ещё вражеские монеты.

— Точно! Посмотри в сумке. Но сначала…

Один из самых худших дней в жизни грозил стать хуже. Стоит им заглянуть в сумку…

Красавчик придвинул ногу в перемазанном грязью сапоге поближе.

— Да оставь ты его в покое! — сказал небритый. — Постоянно всех задираешь.

— Целуй сапог!

— Отстаньте от него, — раздался знакомый голос.

— А ты ещё кто? — высокомерное лицо красавчика сморщилось от возмущения. — Чего так вырядился? Один из этих бродячих идиотов?

— Ты много себе позволяешь, — сказал Людвиг.

Все трое дворянчиков напряглись. Усач убрал ногу, и Эйнар смог отодвинуться подальше от сапога с его владельцем-идиотом. Людвиг стоял, прислонившись к дверному косяку. Такого спокойного лица у парня никогда не было. Но глаза просто горели от бешенства.

— Милорды, — небритый встал между красавчиком и Людвигом. — Давайте разойдёмся миром, каждый в свою сторону. Зачем нам ссориться?

— Это угроза? — красавчик будто не слышал слов приятеля.

— А ты такой тупой, что не понял это? — рыцарь плюнул на пол.

От возмущения дворянчика перекосило. Остальные посетители сгрудились у стойки, стараясь держать подальше, но не настолько, чтобы не видеть, чем всё закончится. Из кухни выглядывали слуги.

— Да ты хоть знаешь, кто мой отец?

— Милорды! — вскричал небритый. — Мы тут благородные люди и нам не пристало…

— Давай лучше уйдём? — Эйнар подошёл к Людвигу. — Они не будут преследовать.

Но рыцарь отпихнул его в сторону и поправил перчатки.

— Мне насрать, кто твой отец, — у островитянина даже голос не дрожал. Тихий, спокойный и ледяной. — Бери своих дружков и уматывай, идиот. Или оставайся, мне плевать.

Красавчик открывал рот, как выброшенная на сушу рыба.

— Да ты… да я, — дворянчик вытащил меч, слишком украшенный для боевого оружия. — Да ты знаешь, кто я такой?

— Покойник, — шепнул Людвиг.

— Да прикончи его, Густав! — закричал усатый, подначивая приятеля.

Небритый вздохнул и отошёл в сторону.