Рыцарь Огненной кавалерии

Шёл бой, но Людвиг видел только последствия. По пути попадаются тела и сломанные машины, за стеной кто-то стреляет из чего-то громкого. За поворотом на них бросился храмовник, но в него врезался маленький Страж-уборщик, едва не опрокинув. Человек размахивал топором, а конструкт пищал и держал противника за ногу и бил в пах.

— Отцепись от меня! — служитель Церкви ударил так, что хватка разжалась, и Страж завалился набок, напоследок пискнув. — Стоять, суки!

С потолка упала несколько плиток и крышка люка, через отверстие свесилась ржавая пушка. От выстрела человека отбросило на пол. Пушка задымилась и опустилась, как сломанная ветка.

Они бежали дальше, за их спинами закрывались решётки и двери. Эйнар двигался одному ему известным маршрутом. Слишком быстро. Людвиг споткнулся и едва не упал, но, когда вернул равновесие, понял, что отстал. Перед ним три пути и нордера нигде не видно.

— Эйнар!

Раздался скрипящий звук и закрытая дверь за спиной начала краснеть. На ней появлялся круг, будто кто-то рисовал с другой стороны чем-то раскалённым. Кусок металла вывалился и упал на пол, а в дыру пролез храмовник со стеклянным ружьём. Внутри прозрачного ствола светилась красная проволока.

— Бросай свою зубочистку!

Людвиг пятился, пока не упёрся в стену. Сердце готовилось выйти наружу прямо через доспех. Воздуха не хватало, зато страха в избытке.

Храмовник сделал шаг вперёд. Сверху посыпались плиты, он поднял голову и что-то похожее на огромного ржавого паука свесилось и схватило мужчину. Он выронил оружие и дико заорал, а паук затащил его наверх. Через пару мгновений из дыры упал окровавленный сапог.

— Людвиг! — Эйнар показался впереди. — Сюда! Быстрее.

Они вбежали в лифт. Ржавый и грязный, но работающий. Он поднял их и выпустил в коридор. Здесь почти нет света, а стены заросли плесенью. Но бежать пришлось недолго. Последняя дверь распахнулась и закрылась следом. Яркий свет солнца слепит, а ветерок обдувает вспотевшее лицо. Но на пути ещё двое.

Верхняя часть Стража лежала на земле, а ноги стояли рядом, в окружении мёртвых храмовников. Из разрубленных проводов летели искры. Древняя машина развернулась и поползла к Эйнару, хватаясь за землю правой рукой. Левая валялась неподалёку.

— Задание провалено — Страж говорил слабым дребезжащим голосом. — Защита сотрудников не обеспечена. Продолжайте…

Храмовник наскочил на конструкта и воткнул светящийся чёрный меч в голову. Красная полоса на месте глаз погасла.

— Надоел орать. Дождёмся наших или берём их сами?

— Сами, — второй вскинул меч.

Храмовники подходили ближе, древние клинки шипели на ветру. Теперь боя не избежать. Людвиг взял правой рукой за кончик и несколько раз разогнул гибкое лезвие, чтобы успокоиться.

Он присмотрелся к своему противнику. Храмовник, носивший бородку с проседью, шёл лёгкой, уверенной походкой. Он держал чуть искривлённый меч двумя руками. Можно ли отбивать атаки, если он так легко разрезал Стража?

— А я помню тебя, — сказал бородатый. — Я видел вас обоих в деревне. Вы мне сразу не понравились. Надо было вас брать.

Людвиг сделал несколько вдохов. Эйнар уже начал драться с другим, но помочь пока нечем. Лишь бы продержался хоть немного.

Людвиг ударил первым и тут же отошёл. Храмовник бил, целясь в меч. Или он совсем новичок или хочет оставить без оружия. Чёрный клинок шипел, рассекая воздух, словно это горящая палка.

Бородатый наносил резкие, но всё же слишком размашистые удары. Если бы у него был обычный меч, то бой бы уже кончился. Всего-то отвести удар и ткнуть, у храмовника большие дыры в защите. Но с его оружием это может не сработать.

— Бросай меч, сопляк. Или отрежу ноги, — бородач оскалил зубы.

Людвиг отходил. Он пытался смотреть только на соперника, но иногда отвлекался на Эйнара. Нордер и его враг долго ходили вокруг друг друга, пока второму храмовнику это не надоело. Он ударил и Эйнар едва успел отбиться щитом. Звук был такой, будто что-то взорвалось. Меч погас и отлетел в сторону, а щит закрылся. Противник Людвига вздрогнул и обернулся, но сам Людвиг не растерялся и ткнул.

— Ай, сука! — вскрикнул бородатый.

Меч легко прорезал рукав и тело под ним. Храмовник с недоумением смотрел, как потекла кровь.

— Ты покойник, молокосос. Ты понял?

Он размахивал клинком, морщась при каждом ударе. Людвиг отходил. Он уже устал уклоняться. Он боялся. Он не сделал им ничего плохого, но они хотят его убить. За что? Это нечестно, он же просто хотел узнать хоть немного о прошлом. Берна помогла, а её убили. Теперь убьют их.

Людвигу надоело отходить. Его раздражает дурацкая бородка противника и тяжёлый запах пропотевшей одежды. Эти наглые серые глаза хочется выдавить. Дыхание сбивается. Это враг. И он должен умереть.

Храмовник слишком сильно размахнулся и Людвиг уколол. Острый клинок вошёл глубоко в живот. Бородач выпучил глаза, а Людвиг шагнул в сторону, не вынимая меч. Разрезаемая ткань камзола трещала, а рана становилась ещё больше. Храмовник замычал и уронил оружие.