Рыцарь Огненной кавалерии

Злость испарилась. Соперник упал и свернулся клубком, пытаясь зажать брюхо. Как же громко кричит. Кровь хлещет во все стороны. Людвиг отошёл. Что же он натворил? Этот человек страдает, мучается. Людвиг ударил, но раненый заорал громче. Нет, сделал ещё хуже! Он уколол, даже не поняв куда. Храмовник застонал и затих. Но ничего не кончилось.

Эйнар проигрывал. Соперник повалил его и пытается заколоть кинжалом. Нордер сопротивляется, но враг давит всем весом.

Людвиг побежал, перехватывая меч. Храмовник повернул голову. Он ещё совсем молод, на блестящем от пота лице видны прыщи и плохо сбритая щетина. Парень встал, отбросил кинжал и поднял руки. Но Людвиг понял это только после того, как ударил.

За такое кривое движение мастер Рейм бы не похвалил. Но острое лезвие легко рассекло плоть. Раздался отвратительный влажный звук, переходящий в шипение, храмовник зажал шею руками и упал. Он хрипел, а ярко-красная кровь била фонтаном. Глаза парня затуманились, ноги начали дёргаться.

Раненый в живот не шевелился. Лужа крови вокруг растекалась всё больше. Людвиг стоял между двумя покойника и держал в руке окровавленный меч. Это сон. Очередной кошмар. Сейчас проснётся в поту и будет бояться уснуть.

Кто-то больно сжал предплечье.

— Идём! — Эйнар крикнул ему прямо в ухо. — Людвиг! Бежим!

У него дикий взгляд, смотрящий куда-то перед собой, лицо перемазано в крови. Но совет дельный. Людвиг бросился следом. Ноги настолько ослабли, что он постоянно спотыкался. Но он бежал, боясь, что мёртвые захотят отомстить.

— ЭВАКУАЦИЯ СОТРУДНИКОВ ЗАВЕРШЕНА, — доносилось сзади. — РУКОВОДСТВО СИРАЙЯ ЭЛЕКТРОНИКС ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕУДОБСТВА. СВЯЖИТЕСЬ СО СВОИМ РУКОВОДИТЕЛЕМ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ РАБОЧЕГО ДНЯ. СОГЛАСНО ПРОЦЕДУРЕ ШЕСТЬ-ШЕСТЬ-ПЯТЬ ИМУЩЕСТВО КОМПАНИИ ПОДЛЕЖИТ УНИЧТОЖЕНИЮ.

Земля дрогнула и Людвиг упал. Он обернулся. Над холмом поднимался огромный столб дыма.

— Дальше! — крикнул Эйнар.

Бежали ещё долго, пока не рухнули без сил, забравшись куда-то в дремучую чащу. Людвиг лёг на землю. Он видит те два тела, как на картинке. Видит каждую красную каплю на их одежде, серые глаза и бородку с проседью у одного храмовника, прыщи на лице у второго. Он помнит, как пытался добить умирающего, чем причинил ещё больше боли. И помнит, что второй успел сдаться.

Он сел и посмотрел на свои руки. Его ли они? Перчатки измазаны в крови. Он снял их и зашвырнул подальше. Но кровь оставалась на пальцах и под ногтями, ею забрызганы доспехи и одежда. Ещё и меч, меч в крови, он бросил его на землю. Всё в крови. Будто кровь бежит из него самого. А эти руки не его, они чужие, где его собственные?

Людвиг зажмурился и попытался отдышаться. Только со второго раза он смог достать тонкое колечко и прижал его к груди. Дышать, пока голова не прояснится. Страх и отвращение к себе не уходили. И никогда не уйдут. Но ничего не кончено. Нужно скрываться. И не ему одному сейчас хреново.

Эйнар сидел, прислонившись к дереву и поджав колени к груди. Он хрипло и со свистом дышал, правая рука билась в судороге. Людвиг сел рядом и тронул его за плечо. Нордер поднял голову и посмотрел, будто не видя ничего.

— Эйнар, я понимаю, каково тебе… — выдавил Людвиг.

Понимает или врёт?

— Но надо идти. Подальше отсюда, где безопаснее.

— Теперь нигде небезопасно, — сказал Эйнар и откашлялся. — Некуда больше идти. — он достал капсулу из сумки и сжал её двумя руками. — Но надо. Хоть тебе есть куда вернуться.

Часть 4. Чужак

Глава 4.1

Людвиг почти не спал прошлой ночью и не сомневался, что и в эту не сможет уснуть. Стоит закрыть глаза, как он видит тех людей. Помнит всё — куда ударил клинок, как искажались лица от боли, как хлестала кровь.

Не было и речи, чтобы возвращаться в конюшню. Они пошли пешком через лес и к вечеру пересекли реку вброд. Людвиг хотел идти и по темноте, но Эйнар молча остановился и лёг на землю, даже не разжигая костёр. Сегодня они не произнесли и десятка слов, просто шли вперёд.

Когда стемнело, северянин занялся костром на первой подвернувшейся поляне. Людвиг разглядывал ногти и надеялся, что под ними грязь, а не кровь. На одежде до сих пор остались следы, но если их оттирать, то становится ещё хуже.

Костёр затрещал, а Эйнар поменял повязку на разбитых костяшках.

— Надо поесть, — сказал он глухим голосом.

Людвиг не помнил, ел ли сегодня. Вроде нет. Идёт как во сне, возвращаясь мыслями к событиям вчерашнего дня. А храмовники могут идти по следам, как те аниссары, или устроить засаду впереди. Может, они уже окружили полянку и ждут, когда все уснут. За тех двоих пощады не будет. Хотя пусть нападают, он так боится, что не сможет сопротивляться. Он же трус. И если бы…

Послышались голоса. Кто-то приближался.

— Храмовники! — прошептал Людвиг и выхватил меч.