Рыцарь Огненной кавалерии

Эйнар встал рядом. Он тоже это услышал, значит, это не безумие. Судя по звуку, идёт несколько человек. Они в доспехах, шагают тяжело, постоянно раздаётся громкий смех. Кусты раздвинулись и на поляне показался здоровенный бородач в кольчуге и в стальном шлеме с полумаской. За спиной висит большая секира на ремне. Незнакомец улыбнулся, но улыбка погасла, когда он увидел, как его встречают. Бородач вскинул руки.

— Мы не враги, нет! — пробасил он. — Мы дорога… хотим дорогу… узнать, как идти.

Он говорил на общем наречии, но из-за тяжёлого выговора его сложно понять. Хотя выговор кажется знакомым. Вслед за бородатым показалось ещё несколько человек в кольчугах и пластинчатой броне, с топорами, копьями и круглыми щитами, но никто из них не готовился к бою. На храмовников они непохожи, как и на бандитов. Столько железа на себе могли носить рыцари, но на них путники походили ещё меньше.

Эйнар убрал топор и ткнул Людвига.

— Убери. Это не враги.

Незнакомцы одобрительно заулыбались.

— Мы идти не туда, а нам надо туда, — сказал бородач. — Как идти? Покажи!

Эйнар что-то спросил на чужом языке, и воины засияли. Каждый заговорил одновременно, пока их командир не прикрикнул и не начал спрашивать сам. Это нордеры. Поэтому и выговор показался знакомым, Эйнар произносит некоторые звуки точно так же.

Он подобрал палочку с земли и нарисовал карту. Бородач присел на корточки, тыкал в рисунок пальцем и задавал вопросы. Остальные сгрудились над ним.

— Это вандры, они шли в другую сторону, — пояснил Эйнар. — Вовремя на нас наткнулись.

Нордеры разом заговорили и засмеялись. Один достал фляжку и потряс, но Эйнар сначала помотал головой, потом сказал несколько слов. Всё изменилось. Смех внезапно стих, будто его не было. Командир, не говоря ни слова, плюнул на карту и пошёл в обратную сторону. Остальные молча ушли следом.

— Что случилось? — спросил Людвиг.

Эйнар сел у костра и обнял колени.

— Предложили выпить. Я сказал, что изгой. Я обязан это говорить.

— Что ты такого натворил? — Людвиг сел рядом.

— Неважно.

— Мы собирались поесть.

— Да, — Эйнар покопался в сумке и достал сухари и солонину.

Людвиг взял свою порцию.

— А ничего не осталось для тех, кто не умеет есть камни? — он постучал сухарём по доспеху.

Звук вышел неожиданно громким. Эйнар закусил губы, но не выдержал и засмеялся.

— По-моему, это твёрже, — нордер покрутил сухарь в руках. — А чего ты нос воротишь? Тебе же нравится Старый мир.

— И что?

— Этот точно сделан в те времена.

Людвиг прыснул в кулак, Эйнар расхохотался и взял кусок солонины, который разломился по волокну с громким хрустом, как деревяшка. Это рассмешило их ещё больше.

— Надо купить еды, — сказал нордер, просмеявшись.

— И лошадей.

— Только не лошадей. Я себе всю жопу стёр, пока ехал.

— Куплю тебе смирную. Научишься, все умеют ездить верхом.

— Но не мы, — Эйнар улыбнулся и проговорил, чуть изменив голос. — Настоящий ют должен твёрдо стоять двумя ногами на палубе и на земле, парень. А лошади пусть остаются южным неженкам.

— А кто это сказал?

— Мой отец. Старик не любил лошадей. Ладно, будет видно. Тут одни деревни по пути, до ближайшего города ещё несколько дней.

Он всмотрелся в костёр, его грустная улыбка медленно погасла. Похоже, ушёл в себя. Людвиг сидел, не зная, что сказать. Оттого, что только что смеялись, тишина стала ещё тягостнее. А в тишине всегда возвращаются воспоминания и страх.

— Пожалуй, выбрались мы благодаря тебе, — Эйнар завязал повязку потуже. — Так и не сказал спасибо.

— Не стоит, я…

— Нет, стоит. Если бы мы остались там… Она… она сделала всё, чтобы я выбрался живым. Кажется, что это не равноценно. Она многого добилась и многого достойна. А я? — Эйнар вздохнул. — А я только просрал свою и чужую жизнь. Опять.

Он отломил ещё кусочек солонины.

— Так что спасибо, Людвиг. По правде, когда тот храмовник едва меня не прирезал… я думал, что мне конец. Я даже оцепенел от ужаса. Скажешь, что странно слышать такое от нордера.

— Не скажу. Я боюсь постоянно, любого движения. А иногда вообще без причины.

— Да ну, не верю.

— Я боюсь засыпать, Эйнар. Даже страшно закрывать глаза. Это началось после боя, когда я сбежал, а сейчас становится только хуже. И снятся одни кошмары. Я боюсь, что сегодня ночью увижу их во сне.

Северянин задумался.

— А мне казалось, что рыцарю убить человека это раз плюнуть.

— Я то же самое думал о нордерах, — признался Людвиг.

— Значит, мы с тобой та ещё парочка убийц, которыми пугают детей, — Эйнар криво улыбнулся. — Хотя сами боимся всех остальных. Но всё же ты нас вытащил оттуда. Ты хороший человек, островитянин.

— Как и ты, нордер.

— То ещё дерьмо.

Людвиг поднял кулак и Эйнар слегка по нему стукнул.

— Мне мало кто приходил на помощь после изгнания, — сказал он. — Знай, что я обязательно отплачу когда-нибудь, будь уверен.

— Ты и так здорово помог.

— Мог и лучше.

Нордер лёг на землю и положил куртку под голову.

— Знаешь, — сказал он. — Если бы не ты, мы бы не нашли ключи от Сети. И Берна так бы и не увидела это. За всё время, что я её знал, она впервые выглядела такой счастливой. Так что спасибо и за это.