Рыцарь пентаклей

Пятна синяков и ссадин свидетельствовали о том, что его очень долго били. Причём, ещё и ногами: на голени чернел отпечаток подошвы. Взглянув на окровавленные пальцы, можно было сделать вывод, что побои не принесли результата и пришлось применить более радикальные методы: и под «радикальными методами» следовало понимать какие-нибудь небольшие щипцы, от одного вида которых перехватывало дыхание. Но более всего пугали следы третьего вида: уже успевшие немного зарубцеваться ожоги. Уродливые полоски — розовые, красные, багровые и чёрные — покрывали почти весь торс пленника, периодически перекрещиваясь. Они были короткими и узкими, отчего тело пленника смотрелось так, словно его пытал учитель грамматики, которому надоело, что ученик никак не может запомнить правила постановки дефисов и тире. Если перевести взгляд немного правее, на закопчённую кочергу, становилось понятно, чем были оставлены эти следы.

Орди, не выдержав, охнул.

Пленник истолковал это по-своему:

— Я же всё сказал! Всё! Всё! — заверещал он.

— Спокойно! — юноша инстинктивно отступил на шаг. — Кто ты такой?

— Я же говорил, — заскулил пленник и подобрался в ожидании боли. — Говорил! Особый поверенный фельдъегерь регента… Я же всё сказал, я же… Я всё скажу, я всё готов повторить, только не…

— Успокойся, — повторил Орди. — Ты — что-то вроде курьера, да? Передавал приказы из Замка?

— Да, — осторожно кивнул особый поверенный. Его кожа в жёлтом свете лампы напоминала пятнистую шкуру какого-то экзотического животного.

Молодой человек пожевал губами, обдумывая вопрос. Ему хотелось проверить одну догадку.

— Куда ты возил приказы?

— В министерства! — быстро ответил пленник. — В министерство торговли, министерство мануфактур, министерство дво…

— Стоп-стоп, — остановил его юноша. В присутствии замученного курьера он чувствовал себя ужасно неуютно. Мысль, что это по его вине ни в чём не повинного человека довели до такого состояния, не давала поднять глаз. — Кстати, тебя как зовут-то?

— Кенард! — откликнулся пленник. — Кенард, особый поверернный…

— Я понял. Спокойно. Никто не будет тебя бить. Чьи приказы ты возил?..

Фельдъегерь молчал.

— Кенард! Ау. Чьи приказы ты возил?

Особый поверенный открыл рот и снова захлопнул, с опаской глядя на Ординари.

— Смелее.

— Я… Я не знаю. Мне просто давали пакеты, за которые я расписывался и…

— Но ты же называл какое-то имя тем людям, которые тебя били?..

Вместо ответа пленник поднял голову к потолку и громко завыл. Жуткое эхо его крика пронеслось по всему подвалу, разбиваясь на мелкие куски о потолок, стены и колонны.

— Я не знаю!.. — прокричал особый поверенный фельдъегерь Кенард и неожиданно принялся биться затылком о стену. — Я не помню!.. Мне говорили, но я не помню! Скажите, чьи приказы я выполнял? Я согласен, я со всем согласен, только не надо больше!..

— Перестань! — приказал Орди с максимальной твёрдостью, на которую был способен. — Прекрати!.. — в глазах потемнело. Шокированный молодой человек прислонился к стене и почувствовал, что ноги слабеют и он сползает по холодным осклизлым камням на пол. Какое-то время юноша простоял, борясь с головокружением и слабостью. Кенард уже не кричал, но его вопль всё ещё звучал в ушах Орди.

— Всё в порядке, — произнёс молодой человек и, держась за стену, вышел из комнаты металлообработки. — Всё будет хорошо. Сейчас тебя выпустят…

Орди покидал подвал: ослабевший, переживший глубокое потрясение от столкновения со сломленным человеком и остро ощущавший вину за то, что произошло, но уяснивший самое главное — Тиссур ничегошеньки не выяснил. Имя Вильфранда явно было подсказано пленнику безумной черепушкой — и это значило, что Орди поступил правильно, оградив общество от древнего короля. Но только легче от этого почему-то не становилось.

26

«При Ординари всё стало иначе», — думал Нильс, пробираясь по ночному Бругенену. На первый взгляд ничего принципиально не поменялось: та же вечная непролазная грязь вперемешку с навозом и соломой, те же унылые покосившиеся домишки, те же кривые улицы и тот же туман. Разница была в ощущениях.

В кои-то веки люди ходили по городу без боязни. Нет, разумеется, определённый риск оставался: помимо ручных бандитов Ординари существовало множество обычных воров, грабителей, насильников и убийц, но и они сейчас притихли, поскольку новая «стража», состоявшая всё из тех же людей Орди, не дремала, и застигнутые на месте преступления «вольные профессионалы» могли схлопотать кучу неприятностей.

Поэтому везде, в том числе в самых тёмных закоулках, царило спокойствие. На своём пути Нильс встретил даже несколько прохожих, в руках которых не было дубин, а в мыслях — намерений разжиться где-нибудь новыми сапогами и деньгами на выпивку. Это ли не чудо?

Поворот на другую улицу — совершенно такую же, как прежняя, потом ещё. Фонари ещё не погасли, и часовая башня — верней, её подножие, поскольку яркости не хватало для того, чтобы осветить строение полностью, — была заметна издалека.

Нильс думал.