Рыцари былого и грядущего. Том 3

— Этой книги нет, — сокрушённо заключил брат Исаак. — Есть отдельные разрозненные записи, но книга пока не составлена.

— Эта книга есть! — взвился отец Пьер. — «Царские песни» существуют в вечности, и тебе, дорогой Исаак, предстоит, собрав пергаменты и обработав тексты, проявить вечное в настоящем.

— О да, в прошлом мы должны искать не прошлого, а настоящего. И я составлю «Царские песни», и я стану инструментом настоящего.

— А «Кебра нэгэст»? — отец Пьер, казалось, уже парил над землёй. — Вечно существующая в настоящем «Кебра нэгэст», всё ещё к сожалению недоступная народам Эфиопии, ибо книга эта есть у Бога, но её нет у людей.

— Да… «Кебра нэгэст»… «Слава царей», — тихо и отрешённо промолвил Исаак, словно созерцая вечность. — Содержание этой книги известно, но отдельные фрагменты не сведены воедино, в различных списках много противоречий, а иные части доныне существуют только в устной традиции. Надо собрать и составить эту книгу, надо её выразить, ибо написать её невозможно. Как же я раньше не понял, что «Кебра нэгэст» — это вовсе не о прошлом. «И сказал Соломон: «Простёрла Эфиопия длани свои к Богу, и примет Он её в лоно Своё, и все цари земные будут славить Господа». Это вечно настоящее, и если бы это было не так, то и не было бы ни малейшего смысла в нашей жизни, и все труды наши были бы тщетными. Вечно славит Господа Соломон, вечно идёт Менелик с Ковчегом Завета, и Эфиопия вечно простирает длани к Богу. И тот, кто думает, что это прошлое, сам уже в прошлом, и нет в нём жизни.

— У нас на Западе тоже есть великие книги, повествующие о настоящем. К сожалению, у меня с собой есть лишь некоторые из них, но я готов положить начало великой встрече, и перевести их на амхарэ. Не думай, брат Исаак, что это не интересно, потому что не про Эфиопию. Для Бога нет ни иудея, ни эллина, ни франка, ни эфиопа. В вечности нет не только времени, но и пространства тоже нет. То, о чём повествует восхитительная «Книга чудес Марии», происходит здесь и сейчас, а иначе какой смысл в том, что здесь и сейчас происходит? Есть у меня так же крупнейший христианский роман «История Александра Великого». Мы ведь чувствуем, мы понимаем, что царь Александр вечно сражается с народами Гога и Магога. Одобряешь ли ты мой замысел перевести на ваш язык эти книги?

— Трудись, отец Пьер, во славу Христову, и я потружусь. Господь не случайно и не напрасно подарил нам уединение Авалона, Господь дал нам время для того, чтобы мы прорвались в вечность.

В монастыре острова Авалон заскрипели перья. Рождалась эфиопская литература.

***

Прошло ещё несколько лет. Тамплиеры не тяготились размеренной и однообразной жизнью, но Анри ни на один день не забывал, что есть нечто важное, к чему они ещё не приступили, и что откладывать можно лишь до определённых пределов. Наконец он решил, что время пришло:

— Дядя Арман, мы должны отправиться в Лалибелу. Как ты считаешь?

— Ты намерен найти наследников Георга фон Морунгена?

— Да. В Лалибеле могут быть тамплиеры, а мы до сих пор ничего об этом не знаем.

— Ты, конечно, помнишь, что по воле императора нас ждёт смерть, если мы самовольно покинем место ссылки?

— Помню. Однако, уважая волю императора, мы помним о том, что он не хозяин наших душ. Очень хотелось бы иметь Амдэ — Цыйона союзником в осуществлении нашей миссии, но если на сегодня он нам не союзник, то это скорее его проблема, чем наша. Если же ты про риск, то я считаю его минимальным. Слуги императора при всём желании не смогут отследить несколько человек, путешествующих через горы. Бог сохранит нас, а тайну уже пора раскрыть. Ты со мной дядя Арман?

— Да, я с тобой, — де Ливрон сказал это так равнодушно, как будто Анри предложил ему позавтракать.

В путь оправились Анри, Арман, отец Пьер, Паламид и два молодых эфиопских монаха, друзья Паламида, так же восхищавшиеся тамплиерами и готовые, не задумываясь, отдать жизнь во славу Ордена. Их может и не взяли бы, тамплиеры по–прежнему держались от эфиопов очень обособленно при всём дружелюбии, но без проводников всё равно было не обойтись, к тому же они очень просились.

Странная компания людей с закутанными лицами несколько месяцев просачивалась по узким, извилистым, порою — почти вертикальным тропинкам через высочайшие горы и глубочайшие ущелья. Даже если бы целая армия поставила перед собой задачу ни в коем случае не допустить их в Лалибелу, справится с этой задачей она ни за что бы не смогла, в этих горах человек исчезает, словно маленькая песчинка в безбрежном океане. А тамплиерам никто не препятствовал, никто их не искал, о них вообще никто не думал вот уже много лет. Единственным препятствием на их пути были горы, а с горами всегда можно договориться.