Рыцари былого и грядущего. Том I(СИ)

Фридрих тоже отнюдь не был для Эмери загадкой. Казалось бы, появление в недрах христианского мира зловеще-опустошенного монарха должно было приводить в содрогание душу любого христианина, но Эмери по этому поводу лишь печально улыбался. Возможность появления императора, подобного Фридриху, он мог бы доказать алгебраически, даже если бы Фридрих и на свет не родился. А всё, что может произойти, рано или поздно произойдёт.

В самом деле, существование сатаны и демонов не является для христиан открытием, отчего же тогда максимальное проявление их влияния на некоторых людей надо считать чем-то из ряда вон выходящим? Это всего лишь проявление крайних величин того ряда, о существовании которого хорошо известно.

Возможность войны между Орденом и Фридрихом Эмери полностью исключал. Ведь ни один рыцарь не станет тратить силы на то, чтобы рубить в куски пустоту, а Фридрих был именно пустотой. Ведение с ним войны было столь же невозможно для Ордена, как и заключение мира. И никакой диалог с ним так же не был возможен. Орден сражается с шахидами. Орден может держать с ними мир. С шахидами возможен диалог, как при помощи мечей, так и при помощи слов во время переговоров. А Фридриха просто не существует в мистическом пространстве священной войны. В этом смысле его и убить-то невозможно. Он сам исчезнет просто потому, что природа не терпит пустоты.

Разумеется, Орден Храма увяз в ситуации с Фридрихом куда больше, чем если бы следовал этой идеальной схеме, но в конечном итоге всё шло к тому, к чему и должно было идти согласно представлениям Эмери.

* * *

Погиб отец. Старый командор д'Арвиль покинул этот мир. Он ушёл из жизни так, как и надлежало настоящему тамплиеру. Солдаты Фридриха устроили засаду на тамплиерский разъезд, который возглавлял командор д'Арвиль. Храмовники могли бы разметать убогую шайку солдатни вообще не напрягаясь, но командор приказал своим рыцарям держать мечи в ножнах и читать молитвы, не вступая ни в бой, ни в переговоры. Солдатня начала расстреливать рыцарей с расстояния из арбалетов. Нападающие надеялись, что храмовники, лишённые права вступать в бой с христианами, побегут, но командор не отдал приказа отступать. Рыцари не дрогнули под градом болтов и, не приняв бой, отвергли возможность спасения бегством. Они погибли как настоящие христианские мученики от рук наёмников безбожного ничтожества.

На похоронах отца Эмери был, как всегда, спокоен. Он непрерывно шептал молитвы, всем своим сердцем ощущая, что отец рядом. Он обратился к его душе лишь однажды, просто вымолвив: «Увидимся, папа». Для него это была не трагедия, а мистерия. Оборвалась ещё одна из очень немногих ниточек, которые связывали его с землёй.

* * *

Фридрих исчез со Святой Земли, как исчезает дурной запах — с той же неотвратимостью и так же бесследно. Тамплиеры начинали, конечно, понемногу устраивать свои дела в Иерусалиме, но Эмери чувствовал, что способен отправиться туда лишь под угрозой изгнания из Ордена. Пока Святой Град являл собой «фридрихов дар», он не был святым градом. Не так должны были войти в него тамплиеры. Эмери дрался с сарацинами, как десять львов, он был слишком нужен в Тортозе, и в Иерусалим его, к счастью, ни кто не посылал.

В каждый свой бой он шёл, как в последний, искренне удивляясь, что всё ещё жив. Сражаться было легко. Молиться было легко. Всё было просто. Иногда Эмери думал о том, что Господь приготовил ему некие неведомые испытания, выдержать которые будет куда труднее, но он не останавливался на этой мысли, потому что мудрость и милосердие Господа были для него столь же очевидны, как и то, что он — тамплиер.

Через несколько лет непрерывных боёв Эмери назначили командором. Его порадовало то, что теперь он носит звание, которое носил отец. В Тортозе опять был командор д'Арвиль. Но он не придавал этому преувеличенного значения, полагая своё командорское достоинство лишь внешним проявлением того, что ему и так хорошо известно.

В 1239 году крестоносцы потеряли Иерусалим, как и предвидел Эмери. А в 1240 году доблестный Ричард Корнваллийский вновь овладел Святым Градом. Племянник Ричарда Львиное Сердце был настоящим христианским героем. Вместе с его войсками тамплиеры вступили в Святой Град, так как им и подобало — героями. На душе у Эмери была весна. Теперь он очень хотел побывать в Иерусалиме, но Тортоза стояла от него весьма далеко, и дела не пускали.

Наконец свершилось. Ранней весной 1242 года командор Эмери д'Арвиль был направлен в Иерусалим с особой миссией.

* * *

Эмери получил под начало 10 рыцарей и 20 конных сержантов. Для двух телег, которые они сопровождали, конвой был неестественно большим. Командор Тортозы, провожая д'Арвиля в путь, пояснил: