Рыцари моря

— Опять спешишь, — с усталым укором произнес Тугарин. — Я тебе сказал свое мнение, которое совпало с мнением руководства. Да, я про водолазку. Ее нужно строить, и, если помнишь, Носов об этом давно...

— Во-от оно что! — Борис Петрович облегченно улыбнулся. — Так это Саня! Ну молодец! Ну достоин восхищения. Как это без него никто не мог подумать о водолазке? За что только инженеры у нас деньги получают? Носов — это голова! Может, мы его изберем начальником станции? Он же стратег, он тут дворцы построит!

— Прекрати. — Тугарин хранил спокойствие. — Носову, как водолазу, и думать положено прежде всего о водолазке. Зато мы с тобой тут сидим, чтобы думать о станции, о ее перспективе и обо всем на свете сразу. А мы начали думать только об аквариальной. Мы боги, все за всех знаем! Марикультура — значит аквариальная, так мы решили и прем с этой идеей всюду. А кто сказал, что без аквариальной нельзя, если уж на то пошло?

— Процесс развития технологии, Герман, вещь объективная. Весь мир идет этим путем, и у меня нет оснований не доверять коллегам. Японцы этим занимались, когда нас на свете не было! Что-то они, наверное, поняли.

— Зарубежный опыт, еще бы! А ты попробуй своим путем. Это труднее, конечно, но если надо?

— Своим путем, Герман, наша наука уже ходила в свое время. По генетике прошлась, по кибернетике. То-то! Наука — дело общечеловеческое, ибо мир един, только люди делят его границами в силу своего несовершенства. Ученый же должен видеть вперед!

— Красивые слова, Борис! А все-таки тебе аквариальная нужна как очередной памятник, — снижая разговор, сказал Тугарин. — Зато мы там сможем ставить эксперименты, каких раньше не замышляли. Пойми, я вовсе не враг твоих идей, и постарайся слушать. Пока еще мои полномочия у меня. Например, про деньги, о которых ты так волнуешься. Никуда они не денутся. Во-первых, на одной аквариальной ты все не освоишь. Сезон кончится, кто останется на стройке? Пять человек, ничто. А водолазка даст размах, я открою подряд в стройуправлении, придет техника. Освоим эту сумму — на будущий год получим больше.

— Мелко все это, мелко, — бормотал Зайцев.

— Что? Подожди, я еще одну новость тебе не сказал. Институт закупил подводный аппарат, к зиме должны получить. Под твою опеку. Соображай: не просто водолазка, а комплексная база подводных работ. Это штаты, средства, материалы — сможешь маневрировать...

— Что за аппарат, название? — Зайцев оживился.

— Кажется, «Шельф»... Не уверен. Но — автономный, экипаж три человека, глубина пятьсот... Впрочем, я не разбираюсь в этом.

— Это кое-что!

— Я же говорю — не спеши. Машина солидная, будем строить большую базу. Готовь людей на курсы гидронавтов — ну, директор скажет.

Борис Петрович пощипал бородку и чуть улыбнулся. Бедный Тугарин даже не подозревает, как здорово это впишется в новую программу научно-производственного объединения по марикультуре. Вовремя же он явился со своим «свертыванием» аквариальной! Нет, он, конечно, не стратег. За минутным веянием теряет перспективу. Тем лучше, что пока не открыл ему свою идею. До осени надо подождать, хорошенько продумать структуру, как раз к совету станции, когда станут известны и выводы комиссии...

Соловьев хотел выйти вслед за Тугариным, но остановился у порога.

— Купили тебя, говоришь, — сказал он растерянно. — Ну смотри, начальник. Двух зайцев не удержишь. Да, я понимаю...

— Теперь ты не спеши, Коля. Это мои дела, а ты делай свои, договорились? Строй, расти ежиков — так, что ли?

— ...я понимаю, аппарат, красивая игрушка. Но аквариальную ты потеряешь. То есть потеряют Покровский, Тампер — наука! Мне не устоять против Тугарина или Князева. А они превратят лабораторию в склад живого сырья, понял? Смотри!

Борис Петрович немного походил по каюте и снова сел за стол. Равнодушно выпил остывший чай. Итак, аппарат. Два экипажа — шесть человек. Дальше — электронщик с электриком, аккумуляторщик, слесарь...

Он извлек из ящика стола пухлую папку с журнальными и газетными вырезками. В нее были сложены папки потоньше, по разделам. Разыскал папку вырезок с надписью «Подводные аппараты», вынул то, что его интересовало. На развороте цветной журнальной вкладки в нескольких ракурсах был изображен аппарат.

Чуть-чуть ухмыляясь, лишь уголками забывших про сон глаз, пробежал заголовки: «Человек бросает вызов», «Разведчик бездны», «Шельф-1 над шельфом». Рядом легла другая вырезка: снимки, сделанные в Марианской впадине Жаком Пикаром с батискафа «Триест». Борис Петрович несколько раз подчеркнул карандашом эту цифру: 11 000 метров. И другую, максимальное достижение «Шельфа-1» — 500.

Зайцев встретил вернувшегося из города Северянина стандартной сдержанной приветливостью.

— Не сердись, машины, правда, все под завязку, не мог я в город отрывать. Но завтра могу дать, смотри, как тебе.

— Не надо, лес я привез. На заводе пожалели, дали грузовик до утра... Где Феликс?

Зайцев посмотрел на время, снова ехидцей стрельнули глаза:

— Еще только десять, а он раньше одиннадцати на работе не появляется. Правда, в половине первого уже уходит, по это...

— Врешь!