Рыжее счастье

Мара не могла дождаться часа, когда всем этим мыслям, планам наконец предстоит либо закрепиться, либо разрушиться под давлением реальных обстоятельств. В этом ожидании было столько приятного, волнующего, делающего Мару беззащитной, и это ей почему-то невероятно нравилось. Все-таки здорово ощутить рядом сильного, влиятельного, уверенного в себе мужчину. К тому же он так тактично ведет себя, не расправляет перед ней павлиний хвост тщеславия, не пытается заискивать. С ним легко. Его хочется слушать, внимая каждому слову, потому что откуда-то изнутри исходит ощущение значимости каждого слова, каждого мгновения, проведенного рядом с ним. И потому Мара едва дождалась шести вечера следующего дня и буквально полетела на встречу.

— Будь умницей, девочка, — напутствовала ее Евдокия Ивановна. Она критически осмотрела макияж Мары, оставшись довольна тем, что он был неброский, едва заметный. Улыбнулась, глядя на строгий узел, в который Мара подобрала волосы. Такой она нравилась ей более всего. — Эрнест Павлович непростой человек, высокого полета. Не знаю, что за интерес у него к тебе, только ты не слишком рассчитывай на то, что это будет длиться долго…

— Почему вы так говорите, тетя Дуся? Разве я не могу быть ему интересна?

— Ты очень красивая, Мара, а потому любой мужчина не упустит возможности добиться твоего расположения.

— Вы не о том, тетя Дуся, совсем не о том. — Мара не хотела больше слушать Евдокию Ивановну.

— Мы не из его круга, — не замечая ее недовольства, продолжала та. — Этим все предопределено. Будь осторожна, девочка.

Мара понимала, чего не договаривает тетя Дуся. Она была так деликатна. Только рассказывала, советовала, не задавая никаких вопросов. И к тому моменту, когда Евдокия Ивановна рассказала о Гурине все, что знала, в голове Мары четко сложился образ этого мужчины. Ей хотелось думать, что она понимает причины его желания продолжить знакомство, отказ от ночи, которую они должны были провести вместе. Не такой он был человек, чтобы воспользоваться тем, что ему не могут отказать. У него все должно происходить иначе, по обоюдному желанию. Ненавязчивое порабощение, приятное и неизбежное, — вот к чему он ее постепенно ведет. При этом все идет на уровне подсознания, догадок, невысказанных желаний. Быть может, он хочет вызвать ее интерес к собственной персоне таким способом? Он претендует на оригинальность, показывает, что жизнь Мары, ее взгляды, привычки сейчас важнее того мимолетного удовольствия, которое они могли получить в первую встречу. Он уверен, что никто до него не пытался проникнуть в ее мир. Неужели это очевидно? Мара таяла от одного сознания, что она, именно она вызывает искреннее желание быть понятой. Она уже была благодарна. И в то же время, вспоминая слова тети Дуси, Мара не верила, что все настолько серьезно: «…не слишком рассчитывай на то, что это будет длиться долго».

«Ну и пусть!» — после отчаянных душевных мытарств решила Мара, договорившись сама с собой о том, что станет думать о происходящем как о приятном мимолетном приключении. Она играет роль в коротеньком сериале о жизни юной провинциалки, на пути которой встретился всемогущий, способный изменить ее жизнь мужчина. Маре понравилась идея. Теперь ей будет не так обидно и больно, если события развернутся не так, как она думает. Она обезопасила себя от всякого рода неожиданностей. Она не разочаруется, даже встретив грубость, нетерпение, завуалированное желание Гурина сделать ее любовницей. Это всего лишь игра, правила которой пишутся по ходу!

С этими мыслями Мара выпорхнула из подъезда, сразу заметив у крыльца машину. Кажется, ту, на которой они ехали с Гуриным вчера. Охранник, которого Мара сразу узнала, приветливо поздоровался, подал ей руку, помогая сойти по скользким ступенькам, предупредительно открыл дверцу. Через мгновение она сидела рядом с Эрнестом Павловичем. Это было непередаваемое чувство восторга, когда ты дождался чего-то очень желанного. Такой казалась Маре эта вторая встреча с Гуриным. Ей хотелось, чтобы и он испытывал нечто подобное. Мара сдерживала сбивающееся от волнения дыхание и всеми силами старалась держаться уверенно. Она знала, что такой понравится ему еще больше. Все ее планы, подготовленные фразы, отрепетированные выражения лица улетучились из головы, оставляя место ощущению легкости, ранимости, ожиданию чего-то радостного, волнующего.