Рыжий, хмурый и влюбленный

– Серафима, сюда!!! – заорал чародей, заморозив непредсказуемо-удачным попаданием первого клыкастого преследователя, и царевна, звезданув на прощанье подкованным каблуком по носу волка-гиганта, пришедшего к финишу вторым, запрыгнула на ковер.

– Чем бы в них таким потяжелее запустиь?.. Неужели всё кончилось? Адалет, сиди, ты не подходишь. К-кабуча… Ладно, мечом по бошкам доставать будем! Масдай, пикируй!!! Не давай им забраться сюда!!! Будем скидывать со стены!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а, провались земля и небо!!!!!!!!..

– Берегитесь Суртра! – посоветовал Масдай, огибая застывшего огненного великана, недоуменно взирающего на схватку у его ног.

– А?.. Что?.. – спохватился тот, и выхватив взглядом из кучи сражающихся юного отряга, исполинским топором отбивающегося сразу от трех волков, пустил в него струю пламени.

Одним волком стало меньше.

– А?.. Как?.. – тупо нахмурился Суртр, гневно топнул ногой, и стал остервенело расшвыривать пылающие ленты по всему дворцу, направо и налево, прожигая стены и проплавляя потолок, проделывая новые проходы и заваливая старые. – Всех пожгу, всех, всех!!!..

Крики, лед, люди, вопли, боги, огонь, вой, варги, пыль, грохот рушащейся архитектуры – всё смешалось под отсутствующей крышей дворца Премудрого в ошеломляющую какофонию энергично выходящей из-под контроля и шедшей вразнос ситуации.

– Берегитесь, великаны идут!!! Через пять минут будут здесь!!! – донесся отчаянный крик Адалета оттуда, где в мирное время любил находиться потолок, и те из четверки героев, кто услышал его, содрогнулись.[85]

И тут завал вдоль стены взорвался тучами мусора и дико сверкающей бриллиантовыми очами богиней любви и красоты.

– За мой дом!!! За мой сад!!! За моих цвергов!!! – зазвенел в грохоте схватки боевой клич женщины, оставшейся без крова.

Она была робка.

Она была скромна.

Она была пуглива.

Но иногда и у робких, скромных и пугливых бывает раздражитель, после которого не успевшие убраться с их пути буйволы, слоны и крокодилы зарываются в песок или вскарабкиваются на деревья.

С некоторых пор для Аос это было слово «великаны».

– Убирайтесь в преисподнюю!!!..

И случилось чудо.

Еще семь мусорных извержений открыли взбесившемуся, обрушивающемуся под ними и на них миру семь богов Эзира.

– За Рагнарока!!!..

– Гроб и молнии!!!..

– Смерть Падрэгу!!!..

Но самым популярным был «Мьёлнир, Мьёлнир, Мьёлнир!!!»

Огненные шары, шипя и визжа, обрушились на полчища заполонивших поле сражения варгов, и те дрогнули, отхлынули, и кинулись бежать, очертя головы выпрыгивая в провалы, дыры и из единственного уцелевшего окна, сбивая с ног подступающих великанов и заставляя их хорошенько подумать о планах на ближайшее будущее.

Суртр, обретя вдруг новое просветление в мозгу, обратил было всю свою огневую мощь на осмелевший Эзир. Но Мьёлнир, исхитрившись на секунду высвободить руку из пасти царя варгов, взмахнул кулаком, и над залом боя в мгновение ока взбухла, налилась лиловой тьмой и изверглась ливнем грозовая туча.

После вылившегося на него годового запаса воды среднего озера пыл великана испарился, и был он – больше не столп огня, но промокшая насквозь, жалко дымящаяся головешка – перехвачен у внешней ограды и взят в плен очень свирепой и не менее злопамятной Аос.

Великаны, оставшись без управления, остановились, потоптались, бестолково размахивая дубинами и переругиваясь, и пошли восвояси.[86]

Фенриру Мьёлнир заломил лапы за спину, скрутил, взял на строгий ошейник, короткий поводок и замотал морду обрывком цепи, оторванной от декоративного якоря в парке.

Падрэга – без чувств, но со знатным синяком поверх шишки на полголовы – достали из-под споткнувшегося об него слепого бога потерянных вещей Ходера.

Владычицу Нифльхайма обнаружили позже всех: напевая и хихикая, она собирала в саду розы и пыталась сплести из них венок. С непривычки выходило больше похоже на некую ритуальную принадлежность, но всем известно, что практика – великое дело…

Окинув критическим взором то, что осталось от изысканного, блистающего изяществом дворца бога разума, Мьёлнир беспомощно пожал плечами и пригласил всех в Старкад.

– Я бы, конечно, к себе мог позвать, но у меня есть нечего, а у матушки всегда припасов наделано, как на конец света, – смущенно улыбнулся он сквозь кровь и пыль, и боги приглашение приняли.

Едва рейс «Дворец Разума-Обитель Воинов» оторвался от земли, неугомонная богиня целителей Нолла взялась практиковать свое ремесло на всех, до кого только могла дотянуться ее рука, и успокоилась только когда на ее спутниках, включая оглушенных, разбитых представителей Надира, не осталось ни синяка, ни царапины. Но едва она со вздохом облегчения после славно выполненного долга присела и сложила руки на коленях, как вниманию ее был предложен еще один пациент.

– Нолла?.. – нерешительно тронул ее за плечо лукоморский царевич.

– Слушаю, молодой человек, – обернулась на него старушка. – Я что-то пропустила? Твой бок был в ужасном состоянии, но это мы исправили, на лбу шрама тоже не осталось, левая рука… не беспокоит?