С куклами к экватору

Что это, метод, достойный художника, или наивные попытки «догнать мир» без учета того, насколько окружающие люди идут вперед или колеблются при постройке собственных эйфелевых башен или каналов Волго-Дон?

В ДОРОГЕ ВСЕ ВКУСНО

— Вы хотите как можно больше увидеть, — сказал наш гид Салим, — так вот я купил билеты не на скорый поезд, а на пассажирский. Мы будем ехать целых четырнадцать часов. Довольны?

Мы выехали из Джакарты в половине восьмого утра и прибыли на место темной ночью. И вы ошибаетесь, если думаете, что я не был доволен. Дорога к городу Джокьякарте — одно из лучших моих впечатлений на Яве.

У меня было что-то вроде отпуска. Театр вернулся из Бандунга в столицу, чтобы закончить там серию спектаклей, и мы с Салимом остались вдвоем. У нас на этот раз было действительно только одно занятие: смотреть. Так чего же мне было злиться на медленно двигавшийся поезд, ведь при длительных путешествиях по суше это все-таки самый приятный вид транспорта.

Человеку остается там только вытянуть ноги, и даже возможность вертеть большими пальцами не ограничена. Вы сидите, как на террасе, перед вами огромное окно, за которым беспрерывно меняющийся пейзаж, и в то время как снаружи раскаленные тропики, внутри, в купе, просто холодно. Рамы в окнах двойные, открыть их нельзя, но вентиляцию и европейскую прохладу обеспечивает установка для кондиционирования воздуха. Сердце, чего еще тебе надо?

Пожалуйста, можно добавить еще кое-что. Путешественник может опустить ноги, встать и немного пройтись по поезду. Может наблюдать своих попутчиков, например, морщинистую яванскую старушку, которая едет в гости к внучатам и везет им классический подарок бедняков: нежно оберегаемого котенка.

Время от времени мы останавливаемся на вокзалах и вокзальчиках. Там можно снять пиджак и немного погулять по другую сторону окон — в тропиках. Перед ступеньками вагона толпятся люди, которые хотят сесть в поезд. Одним действительно надо ехать, другие пробиваются туда по коммерческим соображениям: они живут продажей пассажирам всякой всячины. Содержимое их корзинок — выставка народного хозяйства в миниатюре: здесь наглядно и соблазнительно разложено почти все, что рождает яванская земля.

Вот, например, фрукты. О золотисто-желтых свежих и черно-фиолетовых сушеных бананах, так же как об ананасах и апельсинах, говорить не стоит, они всем известны. А пробовали вы когда-нибудь плод, который называется сала? Он имеет форму луковицы, элегантно обтянутой чем-то вроде чешуйчатой змеиной кожи; очистив ее, вы обнаружите приятно упругую миндалевидную мякоть с гладкой косточкой внутри. Или, например, мангис. Это небольшой коричневато-красный шар. Вы разрезаете его ножом по экватору и обнаруживаете нечто очень вкусное, кисловатое, мягкое, слоистое, по виду похожее на чеснок. Или рамбутан. Вы покупаете пучок мохнатых ягод, несколько напоминающих зеленые каштаны, стряхиваете с них муравьев — живое доказательство зрелости плода, ногтями раскрываете ягоды. Внутри вы обнаруживаете плавающее в желе белое яичко и лакомитесь. Если вы предпочитаете нечто уже приготовленное, можете получить орешки кешу, поджаренные с солью и кореньями. Вы, конечно, даже не отважитесь прикоснуться к темно-коричневой клейкой, напоминающей пудинг массе, именуемой додол. По и ому рекомендую вам золотистую жареную куриную ножку, тут вы ничем не рискуете…

Я сам? Спасибо, я ем почти всегда с удовольствием, об этом нетрудно догадаться, судя по тому, как я пишу о еде. Да и кому она покажется в поезде невкусной? Вы посмотрите хотя бы на живую домашнюю птицу, путешествовавшую с нами. На многих перронах среди самой отчаянной давки стояли закрытые корзины, ожидая, что кто-то куда-то их погрузит и отвезет на базар. Во все щелочки между прутьями корзин высовывались куры, очевидно не подозревавшие, как легко они могут уже здесь лишиться голов. Страшно близко от их гребешков постукивали туфельки женщин и тяжелые ботинки солдат. И в этом ужасном положении, по пути на сковородку, лежащие куры сосредоточили все свое внимание на том, чтобы поскорее сорвать пучок травы, растущей в щелях между камнями.

Не ведет ли себя человек на вокзалах — и вообще на своем жизненном пути — точно так же?

Из окна вагона открывается прекрасный вид: серебристые рисовые поля на равнине, где уходят в бесконечность четырехугольники насыпей, и горы, где поля полумесяцами разных форм и размеров прорезают склоны. Горы похожи на школьную модель горного хребта, на разрезах которого преподаватель географии демонстрирует геологические напластования. Причем все это настоящее, объемное, живое, с текущей водой и движущимися людьми. А краски какие! Синее небо, насыщенный зеленый цвет риса, бананов, сахарного тростника, кукурузы и фиолетовая земля. Крестьянская одежда большей частью цвета земли, но заостренные кверху шляпы бывают пестрыми, синими, желтыми. Часто видны матери, купающиеся с детьми, а в более глубоких местах голые подростки подпрыгивают на спинах буйволов, целиком погруженных в воду — видны только ноздри и рога.