С легким паром!

— Беспалова душили чем-то мягким. Например, шарфом.

— Помилуйте, какой шарф в это время года? — удивилась я. — Хотя…

Я встала и сняла со своей шеи легкий прозрачный шарфик, в раздумье сделала несколько шагов и остановилась прямо сзади Иванова.

— Вот так, да? — Я резко накинула шарф ему на шею и потянула на себя.

Иванов вздрогнул и, хрипнув два раза, застучал рукой по столу, как это делают борцы, когда хотят показать, что причиненная боль заставляет их признать поражение. Я отпустила шарф, и он соскользнул на пол.

— Ненормальная! — тихим дрожащим голосом проговорил Сергей Петрович, потирая шею. — Ты что себе позволяешь?

— Признаю, я превзошла допустимое, — нарочито испуганным тоном пролепетала я, с трудом скрывая смех, вызванный видом Иванова.

— Стерва, — едва слышно пробурчал он.

— Угадали, — так же тихо сказала я, наклонившись прямо к его лицу. — Мне все это говорят.

Затем я выпрямилась, села на свое место и как ни в чем не бывало произнесла:

— Ну что ж, продолжим? Так вы говорите, его именно так душили? Набросив вещь сзади?

— Да, — грубо ответил Сергей Петрович. — Только вещь эта, в отличие от вашей удавки, была мягкой.

— То есть?

— Скорее это было полотенце или что-то ему подобное. Судя по найденным на теле волокнам.

— Уверены?

— Да. Мягкая ткань оставляет на теле иной след, чем такая, как эта, — Иванов кивнул на мой шарф, лежавший на полу рядом с ним.

— Вы уж меня простите…

— Да ладно, — Сергей Петрович махнул рукой. — Теперь понимаю, почему вы делаете успехи. А поначалу удивился — как вы до всего доходите? И как вы с мужиками справляетесь? Одна, такая хрупкая… А теперь понятно.

— Вот и прекрасно! — нарочито обрадованно воскликнула я. — Мир? Сотрудничать будем?

Иванов указательным пальцем постучал по ящику, куда спрятал врученный мной гонорар за это общение, кривовато улыбнулся и одобрительно кивнул головой.

— Великолепно! Просто отлично! Ну что ж, расстанемся на этой доброй ноте. Мне пора.

Я развернулась и направилась к выходу. Иванов, рассчитывая, что я его уже не слышу, на выдохе протянул:

— Слава богу!

Выйдя на улицу, я села на скамейку и закурила. Следующий мой шаг был определен: еду по адресу Беспалова.

О цели этого визита догадаться нетрудно — мне предстояло попытаться выяснить, кто мог желать зла Беспалову. Возможно, его близкие имели насчет кого-нибудь определенные подозрения. Ведь не могло же убийство произойти ни с того ни с сего.

Еще раз на всякий случай заглянув в блокнот, я убедилась, что ехать предстояло совсем недалеко. Затушив оставшуюся треть сигареты о землю, я поспешила к своей «девятке».

Я повернула ключ в замке зажигания, тронулась с места и, миновав несколько улиц, оказалась в нужном месте. Девятиэтажный дом под указанным номером стоял вдоль довольно оживленной дороги, и окна его нижних этажей покрывал плотный слой пыли. Я посочувствовала жильцам и, вспомнив номер квартиры Беспалова, предположила, что и она находится на первом этаже. В ближайшие минуты я смогла убедиться в своей правоте.

Дверь мне открыла молодая высокая девушка. На вид ей было лет двадцать пять — двадцать шесть, поэтому она вполне могла являться несчастной вдовой. Однако на ее лице не было заметно того трагического чувства, которое обычно появляется на лицах родственников в случае гибели кого-то из близких, и это меня немного насторожило.

Заранее планируя действия, я решила сразу же предъявить свои «корочки». Представившись лицом официальным, я получала больше шансов на то, что беседа состоится. И вообще, на мой взгляд, разговор с представителем правоохранительных органов будет менее болезненным для скорбящих родственников.

— Добрый день, — стараясь быть как можно более любезной, сказала я.

— Здравствуйте, — почему-то шепотом ответила девушка.

Я достала из сумки удостоверение и в развернутом виде продемонстрировала его ей, при этом спросив:

— Вы Беспалова?

— Нет, — так же шепотом ответила девушка. — Заходите.

Я переступила порог и огляделась. Одна из дверей вела из прихожей в небольшую, но очень уютную комнату, в центре которой стояла детская кроватка. Реагируя на звуки нашего разговора, малыш в ней зашевелился и закряхтел. Девушка на цыпочках кинулась к кроватке и слегка покачала ее, приговаривая:

— Чу-чу-чу…

Видя, что дитя успокоилось, она так же на цыпочках вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Он очень чуткий, давайте потише, — сказала она мне.

— Ваш сын?

— Нет, Беспаловых.

— А вы, простите…

— Я — няня Данилы. Приходящая.

— Вот оно что! — немного разочарованно проговорила я. — Мы можем поговорить?

— Да, идемте на кухню, чтобы малыша не разбудить.

Я последовала за девушкой. Кухня была довольно просторной и светлой. В правом углу, возле окна стоял мягкий диван-уголок. Присев на него с краю, няня представилась:

— Руфь.

— Татьяна, — ответила я и села напротив. — А хозяйка скоро будет?