С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      - Я скажу кратко, не пытайся выдавить из меня подробности, я и сам толком ничего не знаю, - глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. - Не знаю как такое возможно, но отец трахал Глеба по малолетке, причем без согласия, жестоко, избивал, насиловал… - пепельница, стоящая на тумбочке, с глухим стуком летит в стену и чудом остается целой. Вик сидит на кровати, намертво вцепившись деревянными пальцами в волосы, и стонет. – Потом не знаю что произошло, но они расстались. А в тот момент, когда отец трахал Глеба, мать узнала о его романе и на наркоту подсела, умерла, разумеется, с таким диагнозом не живут, - парень улыбнулся, а у Кирилла мурашки поползли по позвоночнику и нестерпимо потянуло в груди. И так хотелось прижать к груди дрожащего подростка, сейчас выглядевшего совсем юным и ранимым, но Кир стоял на месте, боясь спугнуть вынужденную откровенность друга.

      - Короче так вышло, что отец, как я понял, недавно трахнул Глеба, и хотел повторить в больнице…

      - В больнице? – голос Кира все же сорвался на хрип, но Вик за пеленой собственного отчаяния этого конечно не заметил.

      - Глеб на реабилитации в наркодиспансере. Он наркоман, прикинь. Двойной удар, бля. Я приперся не вовремя, растащил их.

      - В чем именно ты видишь проблему?

      - Отец сказал, что любит Глеба, - Кирилла дернуло, как от удара током, - как ты мне предлагаешь делить его с отцом? Вот они откуда эти взявшиеся из ниоткуда проблемы, испытания, мать их, и пустые разговоры. Я просто не могу поверить, что это не разыгранный спектакль, а реальность. Может отец так пошутил? Я не верю, что он может быть жестоким, просто те шрамы на теле Глеба, они же... Да блядь!

      Парень вскочил на ноги и бездумно заходил по комнате, пока Кир не перехватил его поперек груди и силой не усадил обратно.

      - Это не вымысел.

      - Ты думаешь, отец…

      - Я знаю, - ровные нотки в череде накалившихся эмоций бесили неимоверно, - вот только хочешь ли ты знать это? Ты же отца любишь, по светлому так, открыто, как ты будешь тогда относиться к нему?

      - Это я пойму потом. Кир, что ты знаешь?

      - Ну, я предупредил. В то, что твой отец жесток с другими… блядь, я не умею подбирать слова, чтобы смягчить реальность, скажу так, как есть. Твой отец любит жесткий секс, очень жесткий и не редко прибегает к насилию, предпочтительно молоденьких мальчиков. Это не вымысел и не сказки, просто он такой человек, поэтому в том, что он трахал Глеба нет ничего странного и следы его ран вполне объяснимы. Он просто не тот, кем хочет казаться. Для тебя отец добрый, временами чуткий, и даже заботливый папаша, а для остальных он железная, безэмоцианальная, агрессивная скотина.

      - Откуда ты… - голос задрожал совсем не по-мужски, в сказанное было тяжело поверить и практически невозможно принять, не реально. Но вот догадка, откуда Кир обладает такими сведениями, заставляла кровь стыть в жилах.

      - Знаю? Юрий меня трахает, причем с завидной регулярностью. Иногда уходит несколько дней на то, чтобы заново научиться ходить. И на новогодние каникулы он меня трахал, пока ты катался на лыжах, да много примеров. Мне продолжать?

      - Нет… - Вик обреченно улыбнулся, начиная чувствовать, что пора впадать в истерику и уже поверить в сказанное другом. - Зачем ты терпишь это? Ты его любишь?

      - Нет.

      - Ты врешь! – вскрикнул Вик и, вскочив на ноги, отлетел от друга. – Невозможно идти добровольно на такое без каких-либо чувств.

      - Его невозможно любить, Вик, он монстр, зверь. Просто я тоже люблю жесткий секс, да и, по большому счету, выхода у меня нет.

      - Выход есть всегда! – проорал парень, срываясь с места и, подлетев к притихшему на кровати парню, схватил его за грудки, безжалостно сминая рубашку, и дернул на себя. - Выход есть…

      - Прекрати, ведешь себя, как ребенок, не желая принимать действительность, - Кир зло отбил руки и демонстративно расправил на груди рубашку. – Это у тебя есть выбор, тебя папочка любит, а меня подкладывают под нужных партнеров, когда это отцу выгодно. Я пушечное мясо, которым распоряжается отец по своему усмотрению.

      - Прекрати…

      - Когда меня начал трахать Юрий, он хоть рамки строгие отцу поставил. Я не благодарен ему, и не ненавижу, я просто смирился. Моя жизнь мне не принадлежит, я всего лишь вещь для махинаций, или для увеличения счета в банке. Но мне на это откровенно насрать, если ты об этом. Я не плачу по ночам, не скулю в подушку и не сокрушаюсь о своей судьбе. Да я трахаюсь, получаю от этого удовольствие и живу дальше. Еще вопросы?

      - Прости, - прошептал Вик и сам не заметил, как притянул к себе за плечи блондина.

      Кирилла не просто трясло, а колотило, не смотря на играющую на губах почти искреннюю улыбку. Им обоим сейчас было плохо, нестерпимо тяжело. Бессилие слишком быстро затопило их обоих, не давая возможности вынырнуть хоть и из временного, но отчаяния.

      Сейчас посреди комнаты стояли не представители золотой молодежи, дерзкие и высокомерные, а два ребенка, которым было тяжело принять произошедшее, понять, почему мир так жесток и совершенно не осознающие, что делать дальше.

      - Тебе не за что извиняться,- улыбнулся Кирилл отлепляя от себя парня.