С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      - А ты ревешь как баба! - почти восхищенно ответил Вик, заметив на щеках друга несколько хрустальных капелек его настоящей души.

      - На себя посмотри, плакса. Я в школе всем расскажу, - поддел его Кир, смахивая тыльной стороной ладони такие же слезы у Вика.

      Они не плакали, нет, но те несколько слезинок, скатившиеся из их глаз, были вынужденным отводом отрицательных эмоций.

      - Да иди ты на хуй со своей школой.

      - У нас экзамен завтра, - напомнил Кир.

      - Предлагаешь сделать уроки? – скептически изогнул бровь Вик, чувствуя, что становится легче дышать.

      - Ебнулся? – улыбнулся блондин и в момент погрустнел, - ты, что делать будешь?

      - Не знаю. Глеба я не отдам, он мой.

      - Ты говоришь как твой отец, - поддел его парень, плюхаясь на кровать и не сводя взгляд с друга.

      - Ты прав, вот только вкладываю в эти слова совершенно другое значение.

      - А все-таки?

      - Надо думать. Помнишь, ты говорил…

      - Помню.

      - Еще в силе?

      - Да.

      - Если я попрошу помочь, сможешь?

      - Что именно? – Кир напрягся.

      - Отца отвлечь, когда попрошу.

      - Он же убьет меня, - почти восхитился Кирилл, чувствуя, как его только что морально поимели.

      - Ну тебе же это нравится, - не смог не съязвить парень, бодрым шагом направляясь в ванную. Просто нестерпимо хотелось с себя смыть всю грязь, вылившуюся на него сегодня.

      - Сученок!

      - И не поспоришь.

      Оказавшись в ванной и пустив воду несильным потоком, Вик набрал знакомый номер и, спустя несколько долгих гудков, ему ответили.

      - Соскучился?

      - На хуй! У меня к тебе вопрос: как…

      - Линия на прослушке, - перебил его Яр, чувствуя, что вопрос не совсем обычный.

      - Да пофиг. Как отец относится к Глебу, и вообще, возможно его эм… подвинуть?

      Минутное молчание.

      - Это болезнь, Вик. Он болен им, давно, лет десять, встанешь между ними и тебя раздавят.

      - Конкретнее.

      - Конкретнее спроси у отца.

      - Не могу.

      - И почему же?

      - Не хочу с ним пока разговаривать. Блядь, Яр, ты же вечно меня жизни учишь, а как твой совет понадобился, так ты в кусты.

      - Малыш, Юрий меня грохнет.

      - Мне будет тебя не хватать, - а прозвучало как «да чтоб это быстрее случилось»

      - Сам он не уйдет в сторону и Глеба тебе не отдаст. Либо Юрия грохнуть, либо сам думай. Но вариант грохнуть - самый надежный, - невесело усмехнулся Ярослав.

      - Я не буду его убивать.

      - Глеба попроси, он с радостью.

      - Откуда ты знаешь Глеба?

      - Это долгая история и не для твоих ушей.

      - Яр?

      - Все, я сказал. Сам заварил эту кашу, сам и думай, как выпутываться.

      Гудки в трубке дали понять, что помощи ждать не откуда.

      Вот только Вик не знал, что прослушка реально была, и запись была, и Юрий прямо сейчас получит полный отчет о разговоре. Яр просто не мог подставить парня, хоть сердце у него и болело. Не только за Вика - за всех, кто стал невольными участниками любовного треугольника без возможности отсеять хоть одного.

      Горячая вода давала телу отдохнуть, но вот в душе, стоило только остаться один на один со своими мыслями, стало так тошно, что ком тошноты поднялся прямо к горлу. Вик сел и схватившись за голову, бездумно смотрел в воду.

      Слишком много вопросов, бешеный коктейль из горьких эмоций с вишенкой непонимания наверху. Через что пришлось пройти Глебу? Как отец мог так поступить? Что делать со всей этой правдой?

Вик тихо раскачивался из стороны в сторону. В душе подростка словно произошел атомный взрыв, затронув все струны чувств. Даже самое надежное и сокровенное, что могло остаться непоколебимым, содрогнулось. Он не знал, как относиться к отцу. Он хотел его ненавидеть, пытался презирать, но кроме всепоглощающей горечи ничего не чувствовал. Это была маленькая смерть в серо-зеленых глазах. Стоило только принять, понять, осознать, что назад дороги нет, парень почувствовал кровоточащий надрыв. Решив один вопрос, надрыв увеличивается все сильнее, но жить становится проще. Вик словно вырос всего за один день на несколько лет. В глазах появилась усталость и обреченность, и ее невозможно прикрыть.

      Прийти в себя заставили странные звуки, доносившиеся за дверью. Выскочив из ванной, и наспех обмотав полотенце вокруг бедер, поторопился в комнату.

      - Дежавю, блядь! – почти восхищенно произнес Вик, прижимаясь голым плечом к дверному проему и наблюдая примилейшую картину: Юрий, зажав руки Киру над головой, своим телом вдавливал его в кровать.

      - Слезь с меня, - вежливо попросил Кир, подавшись бедрами вверх и намекая, что данная поза не совсем то, что подходит для разговора.

      Юрий, устало выдохнув, отпустил парня и сел, расправив на груди задравшуюся рубашку. Вообще-то, он рассчитывал отвлечься и снять напряжение, которое становится больше похожим на безумие, но появление сына напрочь снесло любое желание. Впервые за долгое время взрослый мужчина почувствовал стыд перед сыном.

      - Ты чего тут забыл? – спросил Юрий, изучающее глядя на сына и пытаясь рассмотреть в его глазах ненависть и отвращение. От одной мысли об этом скручивало все внутри и хотелось бежать, бежать куда угодно, лишь бы не видеть этого холодного равнодушия.

      - Встречный вопрос. Стресс решил снять? – без тени раздражения поинтересовался Вик, не двигаясь с места, а так и продолжая упрямо изображать статую.