С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      Падаю на спину, чудом успев сгруппироваться и не разбить голову об кинувшийся мне на встречу пол. Скулу обожгло болью, спину прострелило от падения на пол, и только собираюсь встать, как мою попытку тут же пресекают. Серия ударов по ногам, по ребрам - уверенных и хорошо поставленных, чувствуется, что работают профессионалы. Успеваю заметить трех нападающих, но подумать об этом мне не дали, подняв за шкварник, как котенка, с силой впечатали в дверь, двое других зафиксировали руки. От боли глаза затянуло мутной пеленой, рассмотреть лица нет никакой возможности, бок нещадно тянет и, кажется, еще чуть-чуть - и я начну скулить.

      Сопротивляться? Да о чем вы? Это практически нереально, если учесть тот факт, что я уставший, как собака, да еще и изрядно помятый. Пытаюсь поднять голову, рассмотреть хоть что-то, чтобы понять причину избиения невинного младенца, но этого и не потребовалось.

      - Считай, что это было предупреждение. Еще раз нарисуешься рядом с Виком - и можешь подыскивать себе могилу.

      Улыбаюсь, ожесточенно так, безумно, начиная понимать, что к чему. И почему я уверен, что они не шутят?

      Мужчины, их все-таки трое, в дорогих темных костюмах, явно профессиональные бойцы, и если судить по их действиям, убивать меня приказа не было, а значит, со мной решили поиграть. У одного из верзил был ствол, я отчетливо его видел, но в ход его он так и не пустил, а это значит, что давление должно быть минимальным, но болезненным. Твари!

      - Понял? – дернув за волосы, заставляют поднять голову вверх, вынуждая заглянуть в глаза, и вот что странно, не чувствую от них агрессии или злобы, просто люди выполняют свою работу. Эта хладнокровность пугает, знаю, что если им отдадут приказ «Убить», они его выполнят…

      - Я подумаю, - огрызаюсь и знаю, уверен, что… так и есть, болезненный удар в солнечное сплетение напрочь выбивает воздух из груди, падаю на пол, ощутимо прикладываясь плечом, и тихо подвываю, слыша, как гости покидают квартиру.

      Несколько минут уходит на то, чтобы заново научится дышать, легкие обжигает от каждого вздоха, голова кружится, губы пересохли и ужасно хочется пить. Кое-как сев, откидываюсь на стену и несколько минут безуспешно пытаюсь достать телефон из куртки. Психанув, сдираю ее, о чем тут же жалею, боль моментально напоминает о себе. Просто дышу, пытаясь совладать с собой, затем подтаскиваю к себе куртку и все-таки достаю телефон, чудом оставшийся целым.

      - Сань, зайди ко мне, - прошу соседа, едва удерживая телефон в руке, и, сорвавшись на кашель, нажимаю отбой.

      Сползаю на пол, как раз из сидячего положения ползти не далеко, и свернувшись клубочком, тихо подвываю, едва загоняя кислород в легкие маленькими порциями. Все тело ноет, каждая клеточка пульсирует и отдается болью, а мне смеяться хочется, хохотать в голос, да сил нет.

      Краем уха слышу, как хлопнула входная дверь, торопливые шаги, и стоит увидеть знакомые серые кроссовки перед носом, выдыхаю с облегчением и снова срываюсь на кашель. Если бы сейчас завалился Вик, я бы его точно прибил, как свидетеля своей слабости, которую видеть ему уж точно не позволено.

      - Глеб? – Сашка садится передо мной на колени и с неподдельной тревогой пытается заглянуть мне в глаза.

      Но стоит только попытаться подняться, как тревога сменяется ужасом и он, не сдержавшись, закрывает себе рот руками, делает несколько глубоких вздохов и решительно открывает глаза.

      - У тебя есть бинт и зеленка? – не могу не съязвить, видя его побледневшую физиономию.

      - Думаешь, поможет? – он осматривает меня, задирает свитер, шарит по ребрам, слушая мои хриплые маты и завывания, когда пальцы делают особенно больно, и подводит не утешительный итог:

      - К врачу надо.

      - Кому надо? - боле-менее целой рукой опускаю свитер на место и пытаюсь дотянуться до сигарет, валяющихся неподалеку.

      - Тебе, придурок.

      - Поломали? – решаюсь уточнить.

      - Нет, точно не уверен, надо рентген делать. Тебя тошнит? Голова кружится? – он начинает тараторить, а у меня от его жужжания голова просто неебически сильно трещит и вот-вот лопнет, разбросав мозги, если они есть, по всем стенам красочным узором авангардиста.

      - Мне заебись. Да прикури ты, - рычу, когда с пятой попытки не удается выбить огонек из зажигалки.

      - Ебнулся? Легкие пожалей! – возмущается, и выхватив сигарету из моих губ, отшвыривает ее в сторону.

      Проследив ее полет и нервно сглотнув слюну, перевожу на него взгляд полный ненависти.

      - Да хоть испепели меня, пока врачи не посмотрят, хер ты курить будешь. Все, встали.

      И мы встали. Ну как, мы? Он встал, поднял меня, взвалив себе на плечо, и потащил на выход. Как я был рад каждой ступеньке, пропитанной потом, болью и матами, которые из меня так и перли. Пока доехали - вырубился, и когда очнулся, Саня с полными шока глазами тряс меня за плечо, стараясь привести в себя. Если сказать, что в тот момент я его ненавидел – это ничего не сказать.