С небес на землю, но только с тобой (СИ)

      - Рот закрыл и ни звука, - прошу, дожидаюсь его кивка, и только тогда нажимаю на «принять вызов».

      - И где тебя, сука, черти носят? - эти недовольные нотки кажутся такими знакомыми, что начинаю неконтролируемо лыбиться как долбоеб, не задумываясь, что как бы тут не один.

      - И тебе доброе утро.

      - Я спросил, где ты, а не какое у меня утро, - шипит, слышу грохот чего-то, и почему-то уверен, что пинают мою дверь.

      - А ты где?

      - А я первый спросил, - меняет интонацию на приторно-сладкую.

      По телу помимо ноющей боли начинают ползти ленивые мурашки. Но все-таки перестаю улыбаться.

      - По делам выскочил.

      - Будешь когда?

      - Двадцать минут.

      - Пятнадцать, иначе…

      - Уедешь? – прозвучало слишком воодушевленно.

      Следующие минут пять я слушал, какой я долбоеб, умиляясь его изобретательности построения предложений, смысл которых один и тот же, но меня все время называли по-разному, используя просто феноменальное количество отборного мата. Потом он бросил трубку, сообщив, что время пошло.

      Топот за дверью услышали мы оба. Это хорошо, что он решил подождать на улице, это очень хорошо.

Встаю, матерясь вслух, с трудом переползая через Сашку, сдерживаюсь, чтобы не скинуть его с дивана и просто не скатиться на пол. Принимаю душ, смывая с себя эту пахучую дрянь, натягиваю на тело вещи, которые волшебным образом оказались висящими на бельевой веревке, и иду обуваться.

      - Ты просто светишься, - беззлобно говорит Сашка, протягивая мне ветровку.

      - Как лампочка?

      - Как долбоеб, - выдыхает и помогает надеть куртку, левая рука с трудом поднимается и это немного раздражает. – Тебе мазью надо намазаться.

      - Нет, сам этой вонючей хуйней мажься.

      - Мне незачем, я не трахаю сыновей богатеньких папаш, - не смог не съязвить он, за что почти получил в ебало, чудом успев увернуться.

      - Еще раз рот откроешь, убью. Понял? – каждое слово сказано с такой уверенностью, причем я реально это сделаю и он знает, верит, поэтому кивает и, развернувшись, уходит, напоследок все-таки запихав мне в карман этот тюбик с адской смесью.

      - Сань? – зову его. Ну погорячился я, не хотел, точнее хотел, но не так сильно.

      - Съебись, - просят меня и включают телевизор, видимо, не намериваясь слушать дальше.

      - Сань? – заглядываю в комнату и лицезрею его взлохмаченную макушку и гордо расправленные оголенные плечи.

      - Что? – все-таки оборачивается ко мне и, взглянув в мою совершенно не раскаявшуюся рожу, отворачивается обратно.

      - Дуться долго будешь?

      - Нет, щас как отпустит разом, и пойду в пляс, - язвит и вырубает телек, отбросив пульт в сторону.

      - Не хотел срываться, - и не извинился, и просто сообщил, в общем, сам не понял зачем это ляпнул.

      - Глеб, я же понимаю все. Просто, блядь, переживаю за твою задницу.

      - Только за задницу? – скептически изгибаю бровь, даже не желая представлять, каким долбоебом выгляжу со стороны.

      - Они же поломают тебя, в лучшем случае инвалидом сделают, в худшем… - замолкает, а я улыбаюсь, просто не могу убрать эту глупую улыбку с лица.

      В несколько шагов оказываюсь рядом с ним и потрепав по и так изрядно растрепанным волосам, делаю беспорядок еще больше. Он вжимает голову в плечи, уклоняется от контакта и упрямо смотрит в темный экран телевизора. Это и мой любимый канал.

      - Нормально все будет, - говорю скорее себе, чем ему, и развернувшись, мирно удаляюсь.

Ну как мирно, в догонку меня матерят на чем свет стоит, но это у нас в норме вещей.

      Накидываю куртку на плечи, не застегиваясь, сверяюсь с часами, у меня еще полторы минуты, и распахиваю двери. И нахер я это сделал? Вот я хоть когда-нибудь научусь смотреть в глазок?

Передо мной, оперевшись на противоположную стену, стоит Вик, смеряя меня нечитаемым взглядом.

      - И как дела? Все закончил? А то я еще подожду.

      Пока я тупо хлопал глазами, он, хмыкнув, отталкивается от двери и, развернувшись на пятках, начинает спускаться вниз, не удостоив меня даже взгляда.

      Ну нет, так не пойдет. Внутри разрастается предвкушающее волнение, легкий адреналин толчками впрыскивается в кровь, доставляя приятное головокружение от предстоящего мозговыноса.

      Успеваю перехватить его на втором пролете между лестницами и, с силой толкнув в стену, упираюсь руками с двух сторон над его головой. А сам наклоняюсь вперед, так близко, что могу ощущать его неровное дыхание на своих губах.

      - И куда собрался?

      - Не твое … - не даю ему договорить, просто сорвавшись, с силой, припадаю к его губам, как путник в пустыне припадает к живительному источнику, и яростно целую, ощущая легкое сопротивление. Он кусает меня за губу, но даже это не помогает. Спустя всего мгновение, его руки, упирающиеся мне в грудь, крепче прижимают меня за шею, давление пропадает и он отвечает, да с такой отдачей и страстью, что если бы не упирался руками в стену, то непременно бы съехал на пол.

      Отстраняюсь только тогда, когда в легких не остается воздуха. Резко вдохнув, повторяю вопрос:

      - Куда собрался?

      Глаза в глаза, его шальные и мои дикие. Он скользит языком по губам, оставляя манящий блеск на них, и не торопится с ответом, думая, то ли послать меня, то ли изнасиловать прямо тут.