С ней будут проблемы!

— О, это особый гость. Моя защита его с радостью впускает, а вот выпускать не станет, — ответил Эл-Дин и кончик хвоста погладил меня по бедру, намекая, что эти слова произнесены специально для меня.

И это так возмутило, что я перехватила ладонью наглую конечность. Ниран зашипел едва слышно, но предупреждение прозвучало настолько отчетливо, что я смиренно разжала кулак, и ласково погладила шелковый кончик хвоста. Теплый и гладкий он наталкивал меня совершенно на неправильные мысли. Сделала новый глоток, опустошая бокал.

— Все еще надеешься, что Ги-Зян выдаст себя?

— Не думаю, что это Ги-Зян. Он слишком… мелок для этого.

— Но все сходится, он сам напросился в распорядители отбора. А ты говорил, что распорядитель и есть главное заинтересованное лицо.

— И все равно это не он.

— А ты что думаешь, Ша-Кир? — обратился император или точнее изображающий императора к молчащему эрину.

— Эл-Дин прав. Заговор против императора, повлекший за собой смерть гайнэ был слишком продуманным, чтобы быть заслугой Ги-Зяна.

— Думаешь, отбор лишь прикрытие?

— Уверен. Только я до сих пор не разгадал, зачем он им нужен.

— Я кое-что нашел, — вернулся к разговору Эл-Дин, поднимаясь со своего места. Хвост покинул меня, и мне сразу стало холодно, грустно и одиноко. — Вот смотри.

Несколько минут тишины, в которой я могла расслышать и шуршание страниц, и прерывистое взволнованное дыхание, и сердце набатом стучащее в ушах.

— Они это серьезно? — удивился заменитель императора.

— Похоже, что да.

— Кто-то еще знает?

— Знание давно забытое и тайное, но… все может быть, — в голосе Эл-Дина скользило сомнение, а спустя мгновение ко мне вернулась согревающая конечность и укутала меня в кокон своей силы.

— ире срайм, — неразборчиво выругался Ша-Кир. — Что будем делать? Ее нельзя сейчас выводить и оставлять до третьего круга теперь тоже опасно.

— Кого ее? — поинтересовался незнакомец.

— Не сейчас, — буркнул Эл-Дин, уходя от ответа.

— Вы что-то скрываете…, - задумчиво пробормотал мужчина.

И вновь молчание в ответ, и недовольное бурчание об излишней недоверчивости.

Последовавшая за этим тишина была уютной и расслабляющей, а когда мужские голоса вновь принялись обсуждать совершенно непонятные мне вещи, я просто заснула под этот тихий разговор, согретая мягкими кольцами змеиного хвоста.

Глава 14

Мне снился какой-то бред. В голове все перемещалось. Я то свободно парила в небе, пока на меня не налетел огромный коршун, то была маленькой юркой ящеркой, спрятавшейся в трещинку между камнями, которую хотел достать безжалостный хищник. Вокруг что-то рушилось, меня куда-то тянули, сжимая в огромных лапах. А потом страх уступил место бережному теплу, ластившемуся к телу, возвращая сны-грезы на пляжи Бразилии….

— Не тряси меня. Я не пальма! — пробормотала сквозь сон, чувствуя, как меня кто-то трясет, отбирая мягкую вожделенную подушку, из-за чего голова неудобно провисла.

— Что?

— Что-что? Бананы с меня не посыпятся! — прикрикнула зло, силясь сильнее завернуться в тепло одеяла. Но вот незадача одеяло куда-то сползло, и никак не хотело находиться, чтобы прикрыть холодеющий правый бок, а повернуться мне не давало что-то шипяще-давящее и гладко-чешуйчатое обившееся возле моей талии.

— Черт бы побрал этого удава, — прошипела я, силясь открыть глаза.

Прозрение помогло мало — кружившийся перед глазами потолок никак не хотел останавливаться, а светящиеся серебром и золотом вертолеты вновь и вновь ускользали из видимости.

— Да остановитесь вы, наконец! — потребовала у прыгающих огоньков.

Странно, но это подействовало. Нет, огоньки не остановились, а вот шаткая земля подо мной перестала трястись, лишь немного колыхалась в такт рокочущим обертонам. Я что заснула на одном из Вариных питомцев? С нее станется и на пляже найти пациента. И судя по размерам — слона! Сколько же мы вчера выпили? И почему спим не в номере, а непонятно где?

Вторая попытка открыть глаза и сфокусировать зрение была более удачной. Мне удалось рассмотреть темноту и мелькнувший перед глазами сгусток более светлой тени.

— Привидение! — завопила я с перепугу и принялась карабкаться повыше на пальму.

Пальма сопротивлялась, но выпускать ее мохнатые ветки не хотелось…

«Дура! Зрение переключи!» — прокаркал кто-то в моей голове.

«Иди ты сам знаешь куда! — пыхтя зло, вызверилась я, затыкая свой внутренний голос. — Всегда просыпаешься только чтобы нотацию прочитать, какая я не такая. В смысле переключи?» — переспросила, запоздало вспомнив последнее предложение.

Глаза я так и не открыла — все равно темно, а с закрытыми соображается легче и мир не летает, вызывая тошноту. Голос в голове тоже притих, а мое ассоциативное мышление привело меня к выводу, что виденное мной привидение можно объяснить включенным телевизором и я принялась искать пульт. Зная себя, начала сразу с того бока, на котором лежала.

— Терпеть не могу шелковые простыни, — выругалась ошалело от непривычно скользкого комфорта, ерзая телом по прохладному белью, что тут же моментально согревалось. — А эти еще и текстурные. Дышащие. Чересчур громко дышащие. Богачи такие извращенцы…